Газета «Новости медицины и фармации» 15(335) 2010

Окончание. Начало в № 13­14(333­334)
Технология виртуального сканирования на «Страннике» позволяет корректировать сигналы, соответственно, и функции головного мозга, приводя их к эволюционной норме, то есть проводить лечение.

Лечение столь же просто, как и диагностика. Пациент принимает его на обыкновенном компьютере. Оно производится цветом с определенной частотой — индивидуально для каждого пациента. Система «Странник» (вместе с врачом) подбирает для каждого пациента курс лечения — цветотерапию. Терапию можно осуществить по следующим направлениям: поддержка оптимального клеточного состава крови; поддержание оптимального уровня ph; поддержка оптимального уровня осмотического давления; поддержка оптимального количества глюкозы в крови; поддержка оптимального уровня кровяного давления; поддержка оптимальных величин дыхательных показателей; поддержка оптимальных показателей пищеварения; поддержка оптимальной температуры тела; поддержка оптимального уровня выделения; поддержка оптимальных половых функций; поддержка оптимальной локомоции, коммуникаций, манипуляций; поддержка оптимального уровня режима сна; по проблеме «лишний вес»; по проблеме «биологическое старение»; восстановление естественной сексуальной активности; защита организма от физических, химических, биологических, психоэмоциональных поражающих факторов. Если необходимо, назначается и поорганная терапия. Лечение можно принимать в том медицинском центре, где проводилась диагностика, а при желании цветотерапия записывается пациенту на дискету и проводится на домашнем или любом другом компьютере. Цветотерапия — это 16 миллионов цветовых оттенков, передаваемых монитором компьютера, их сочетания и различная длительность воздействия. Но курс лечения для каждого пациента всегда индивидуален.

Безусловно, некоторые скажут, что это полная чушь. Ведь врачи обычно консервативны. Это и понятно: на их плечах лежит слишком большая ответственность за жизнь и здоровье человека. И не случайно главный принцип в медицине, переходящий из века в век, — «не навреди». Но правда и то, что человечество использует лечение цветом уже тысячелетия, широко представлено оно и в традиционной китайской медицине. Есть и убедительные научные работы, исследования, доказывающие эффективность лечения цветом.

Клиническое использование системы диагностики и лечения заболеваний человека «Странник», например, в областной клинической больнице Оренбурга подвигло главного врача В. Воинова прислать следующий отзыв: «Лечебно­диагностическая система используется с марта 2001 г. За время работы проведены диагностика и лечение свыше 500 пациентов. В 98 % случаев поставленные диагнозы совпадают с данными анамнеза, а случаи вновь выявленных заболеваний подтверждаются другими методами исследований (УЗИ, ЯМР, компьютерная томография, эндоскопические и лабораторные методы). Применение информационной цветотерапии дает наилучшие результаты при лечении энуреза, сахарного диабета, псориаза, гипертензии, депрессий, заболеваний щитовидной железы, диабетической ангиопатии, ринита, гайморита, бессонницы, остеоартроза, язвенной болезни желудка, колита, дисфункции яичников, абстинентного синдрома после лечения от наркотической зависимости, простатита, нарушения потенции, ревматоидного артрита и многих других заболеваний».

Изобразительное искусство способно оказывать значительную помощь медикам не только непосредственно в борьбе с болезнями, но и в их предупреждении. Как отмечал еще в конце XIX века профессор А.С. Шкляревский в своих заметках «Значение произведений изобразительного творчества для врачей», полотна великих мастеров кисти — хорошая школа наблюдательности для медика.

Задача художника — в мимике, жестах, красках лица передать как можно точнее физическое и духовное состояние человека, служащего моделью для портрета. Задача врача — на­учиться угадывать внутреннее состояние человека, как физическое, так и психическое, по его внешнему виду, как некогда учил этому великий Гиппократ. Здесь­то и приходит на помощь врачу художник­реалист, отбирающий для зарисовки все наиболее важное, типичное и отбрасывающий случайное, не характерное для того или иного состояния человека. Сошлемся для примера на целую серию блестящих портретов кисти великих художников мира.

Т. Жерико в 1822–1823 гг. по просьбе своего друга­психиатра создал целый ряд портретов умалишенных, например картины «Сумасшедший», «Сумасшедшая», «Сумасшедший, воображающий себя полководцем». Художнику удалось захватывающе передать глубокую трагедию людей, у которых порваны реальные отношения с миром. Эти полотна пользуются заслуженным интересом и вниманием всех ценителей живописи, но для врачей они способны представлять особый профессиональный интерес, потому что художнику удалось схватить острым взглядом и передать с исключительной выразительностью характерные внешние приметы ряда душевных недугов.

Не менее важно для медика знать как можно больше о характерных чертах внешнего облика, движениях, живых красках лица здорового во всех отношениях человека. И здесь изобразительное искусство предлагает врачу особое обилие наблюдений, знакомя его со всем многообразием физического и духовного склада людей, с важнейшими индивидуальными особенностями, которые необходимо учитывать при любой, в том числе и лечебно­профилактической, практике.

Хочется несколько слов сказать о людях, коллекционирующих произведения искусства — картины, скульптуры и другие художественные ценности. Коллекционеры — люди зачастую в чем­то фанатичные, относящиеся к предметам своего коллекционирования с обожанием. К их числу принадлежит и коллекционер Георгий Костакис — грек по национальности, родившийся и долгие годы проживший в Москве. Человек, который сделал для русской живописи так много, что его можно, пожалуй, поставить в один ряд с такими людьми, как основатель знаменитой галереи Павел Третьяков. С той только разницей, что у Костакиса никогда не было ни таких капиталов, как у купца Третьякова, ни собственной галереи.

Вряд ли кто­то в Москве не слышал этого имени. О его фантастической коллекции ходили легенды. Его квартиру посещали и академик Ландау, и режиссер Антониони, и сенатор Эдвард Кеннеди, и чуть ли не все послы западных стран, аккредитованные в Москве. Даже мультимиллионер Дэвид Рокфеллер явился однажды собственной персоной в час ночи после спектакля в Большом театре. Еще больше, чем в Москве, Костакис был известен на Западе как обладатель уникальной, самой крупной в мире частной коллекции русского авангарда — около 5 тысяч картин, набросков, акварелей.

— Однажды, — рассказывает Костакис, — в одном из домов я увидел картину Ольги Розановой «Магазин» и еще одно полотно какого­то авангардиста. До этого я собирал работы старых мастеров. Однако почему­то купил и эти яркие, необычные полотна. Принес их домой и повесил на стену. И тут произошло чудо! В темной комнате словно распахнулось окно, и в нее хлынули потоки солнечного света. Душа моя затрепетала... С тех пор — это было сразу после войны — я решил собирать картины только русского авангарда. Некоторые полотна, — говорит коллекционер, — пришлось буквально спасать. Картину выдающегося художника Любови Поповой, например, я нашел на одной даче, где ею было заколочено окно — от ветра. Многие художники очень нуждались. Известно, что Малевич бедствовал, Филонов умер от голода. Родственники художников очень радовались, когда им удавалось хоть что­то выручить за картины мастеров, которых сейчас почитают во всем мире. Помню, 25 лет назад я купил картину Казимира Малевича «Портрет Матюшина» за 3 тысячи рублей. Причем тогда считали, что это очень солидная цена. Сейчас эта картина — в Третьяковской галерее, а если ее выставить на аукцион, то за нее могут дать огромные деньги!

Коллекционеры в чем­то похожи на бе­зумцев. Для того чтобы заполучить заветную картину, они способны на все что угодно. Существует особая связь между коллекционером и его коллекцией. Если это подлинно личная коллекция, она несет на себе отпечаток ее создателя и зиждется на любви, которая очень даже может стать по­настоящему сильной страстью. Я часто чувствовал желание подойти к какой­нибудь из своих картин и начать ласкать ее, улыбаться ей... Картины авангарда — это особая живопись. Я не раз замечал, что от них словно исходят особые флюиды. У человека улучшается самочувствие, они снимают стрессы и меланхолию. Я даже думаю, что их можно использовать для лечения людей, страдающих нервными расстройствами.

Сейчас Костакис проживает в Нью­Йорке, но перед отъездом он безвозмездно передал 80 % своей коллекции российским музеям. Сейчас эти картины стоят на мировом рынке 80–100 миллионов долларов. Осталась в России и почти вся его коллекция икон.

— Очень жалею, что оказался далеко от России, — с грустью говорит Костакис. — Мои родители были греками, но я считаю себя русским. Очень тоскую я здесь по России. Очень...

Кстати, к сведению коллекционеров почтовых марок... С распадом бывшего Союза новые суверенные республики стали выпускать новые почтовые марки. Произошло это не сразу. Некоторое время по инерции почтовые ведомства стран СНГ и Балтии пользовались старыми почтовыми эмиссиями, иногда с надпечатками новых номиналов. А затем стали выпускаться собственные почтовые эмиссии.

Первые такие марки выпустила Латвия. За ней последовали Литва, Эстония и Молдавия. Все остальные республики стали издавать свои марки только с 1992 г.

Темы почтовых марок самые распространенные. Есть среди них и медицинская тематика. Первой освоила ее Украина. В 1993 и 1994 гг. в Украине были выпущены две интересные почтовые миниатюры. Одна из них была посвящена целителю Агапиту Печерскому, другая — Фонду милосердия и здоровья Украины. На марке художник запечатлел Мадонну с младенцем, которая олицетворяет Фонд милосердия и здоровья. Эта марка интересна еще и тем, что она имеет двойной номинал. Основной номинал полагается за почтовые услуги, а дополнительный отчисляется в Фонд милосердия и здоровья.

Искусство обогащает и расширяет мир человеческих понятий и чувств, оно облагораживает человека, пробуждая в нем все лучшее. Поэтому широкое знакомство с изобразительным искусством в какой­то мере является приятным средством профилактики психических нарушений и срывов. Но, конечно, речь идет здесь о том благотворном влиянии, которое оказывают творения настоящих мастеров живописи. Примером может служить впечатление художника И.Н. Крамского от полотна великого мастера живописи И.Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван».
Вот что писал Крамской, впервые увидев репинский шедевр: «Вот она, вещь, в уровень таланту! Судите сами... И как написано, боже, как написано! В самом деле, вообразите, крови тьма, а Вы о ней и не думаете, и она на Вас не действует, потому что в картине есть страшное, шумно выраженное отцовское горе и его громкий крик, а в руках у него сын, сын, которого он убил... Кажется, что человек, видевший хоть раз внимательно эту картину, навсегда застрахован от разнузданности зверя, который, говорят, в нем сидит...».

Здесь хочется также рассказать о другом произведении Ильи Ефимовича Репина — гипсовом бюсте гениального Н.И. Пирогова и о том, как встретились два гения — Пирогов и Репин.

Сегодня во многих хирургических отделениях и клиниках есть портреты И.И. Пирогова. Но кафедре госпитальной хирургии Рязанского государственного российского медицинского университета им. И.П. Павлова повезло больше других. Здесь хранится одна из немногих существующих ныне бронзовых копий скульптуры хирурга работы Ильи Репина.

Репин пристально следил за деятельностью Пирогова и всегда восторженно отзывался о нем. «Пирогов — гений! Да, несомненный гений», — говорил художник. Он мечтал встретиться с хирургом, чтобы написать его портрет. Это удалось сделать только в мае 1881 г., когда Москва и вся просвещенная Россия и Европа праздновали 50­летие деятельности Н.И. Пирогова. Хирург позировал художнику в гостинице «Дрезден» 23, 24, 25 и 26 мая. Результатом этой быстрой и утомительной как для художника, так и для Пирогова работы стали превосходный портрет маслом и серия рисунков. Почему же из репинской мастерской вышел гипсовый портрет хирурга? Ответ на этот вопрос кроется в психологических аспектах знакомства и нескольких днях совместной работы двух больших мастеров.

Сейчас невозможно документально восстановить беседы, которые велись во время сеансов в гостинице «Дрезден». Несомненно одно: это было общение двух выдающихся по интеллекту и мудрости сынов времени. Вероятно, они легко могли понять друг друга — два мыслителя, два художника, всем содержанием своей жизни проникавшие в сокровенные тайники человеческих душ, тайны человеческого тела. Репин был тогда почти вдвое моложе Пирогова, и портрет и бюст, возможно, стали символами глубокого уважения младшего к старшему по творческому цеху.

В то время, когда они работали с Репиным, Пирогов писал свои известные записки «Вопросы жизни. Дневник старого врача», которые начал в 1879 г.; писал и все спешил, опасаясь оставить «Дневник» незаконченным. Так и вышло. Прекрасный диагност, гениальный хирург, он был бессилен перед маленькой язвой на твердом небе. Сначала он принимал ее за ожог, но вскоре понял, что это рак слизистой оболочки полости рта. В свои 70 лет решил операцию не делать, да и знал, что она ни к чему.

На юбилейное собрание приехали со всей России и Европы. Все было торжественно, парадно и празднично. А близкие уже знали, что юбилей этот — скорее панихида, а приветствия и поздравления — скорее некрологи. Наверняка знал об этом и Репин. Самочувствие художника в то время тоже было угнетенным — депрессия, которая усугублялась довольно стесненными материальными обстоятельствами.

Все это вместе взятое и сказалось в торжественно­мрачном портретном облике хирурга: жесткая, почти до глаз борода, гордо откинутая, подчеркнуто несклоняемая голова, резко очерченный мощный пироговский череп. Редко бывает, чтобы скульптура «смотрела» на тебя, где бы ты ни находился. Репину удалось сделать так, что Пирогов глядит на зрителя неотрывно и пристально. Магическое репинское искусство... От всей фигуры веет духом спокойствия и бессмертия.

Художник работал над бюстом в июне 1881 г. К 4 июля скульптура была закончена. Скульптурой он занимался вместе с С. Мамонтовым. Помещик­меценат, знаток искусства, неплохой художник­любитель, Мамонтов исключительно тепло относился к Репину и, несмотря на часто несносный характер художника, активно помогал Илье Ефимовичу в его многотрудной работе.

Репин подарил Мамонтову гипсовый бюст хирурга. Что касается бронзовых копий, удалось установить, что до 1950 г. их было отлито всего три. Одна из них находилась в музее Н.И. Пирогова в Ленинграде (30­е годы), другая была отлита с гипсового оригинала, находящегося в музее Абрамцево, и выставлена в Третьяковской галерее в 1946 г. Третья сделана с того же оригинала в институте «Цветметзолото» в начале 1948 г. и тогда же установлена в одной из хирургических клиник Московского медицинского института.

Этот бронзовый бюст с надписью «Савве Ивановичу Мамонтову от автора. Хотьково, июнь 1881, леп. Репинъ» пере­ехал в 1950 г. в Рязань. Бюст весит около трех пудов, но это обстоятельство совсем не мешает ему иногда путешествовать по другим адресам в городе: на вечера медиков, на конференции медицинских сестер, к студентам.

По утверждению французского философа Д. Дидро, живопись и скульптура своим происхождением и развитием обязаны архитектуре. «Но архитектура, — писал Дидро, — породив живопись и скульптуру, обязана своим совершенством этим двум искусствам».

И действительно, при всей своей ярко выраженной специфике архитектура во многом близка другим видам искусства, а не только скульптуре и живописи. Ее иногда сравнивают с застывшей музыкой, потому что в архитектурных объемах и линиях тоже есть свой ритм, столь же выразительный и способный создавать определенное настроение, как и ритмы музыкальных произведений.

В то же время архитектура выделяется среди всех прочих искусств тем, что служение здоровью человека было с самого начала одним из прямых ее назначений. Поэтому еще в Древней Греции медики живо интересовались искусством архитекторов, а архитекторы внимательно прислушивались к советам врачей, как сделать, чтобы постройки в большей степени соответствовали потребностям здорового развития человеческого организма.

Прекрасные советы в этом отношении давал зодчим «отец медицины» Гиппократ в своем трактате «О водах, воздухах и местностях», где он показывает, как выбрать местоположение для закладки города, чтобы обеспечить наиболее благоприятные условия для здоровья жителей. При этом учитывалось благотворное воздействие на людей не только чисто гигиенических свойств архитектурных сооружений, но и самой красоты их внешнего облика. Строения были призваны ласкать глаз человека, служа как бы напоминанием и зеркальным отражением его собственного совершенства и красоты. Поэтому Витрувий, например, писал, что строгие дорические колонны, украшавшие древнегреческие постройки, воспроизводили в зданиях пропорции, крепость и красоту мужского тела, а ионическая колонна своим изяществом и соразмерностью частей уподоблялась фигуре стройной женщины — складки ее свободной одежды ниспадают каннилюрами, пышные локоны прически лежат завитками волют капителей.

Как прекрасны и гармоничны фрески древних храмов, какое верное чутье величественной декоративности руководило древними художниками! И писали они так, чтобы смотрящий думал, что стоит перед ликом самих Первообразных (святых).

Как разноцветны киевские и московские храмы! Как крепки колонны — устои Пскова и Новгорода!

Характерно, что борцами за содружество архитекторов с медиками с давних пор выступали наиболее передовые мыслители. Создатели первых утопических учений о социализме разработали и первые проекты городов, архитектура которых призвана радовать глаз красотой и обеспечивать благополучие и сохранять здоровье жителей. Таков Город Солнца, созданный в XVII в. полетом фантазии Т. Кампанеллы. Характерно гармоничное вплетение монументальной живописи и скульптуры в архитектурный облик этого города, что, по замыслу автора, должно было особенно плодотворно способствовать умственному, нравственному и эстетическому совершенствованию жителей.

В 1976 г. в канадском Ванкувере была проведена представительная международная конференция ООН по проблемам человеческих поселений, на которой в числе прочих затрагивались и проблемы архитектуры и здоровья. В том же году ВОЗ посвятила этим вопросам специальный выпуск журнала «Здоровье мира». В журнале помещена статья известного испанского архитектора М. Фисака «Человек и его города», где автор раскрывает основные аспекты архитектуры как одного из древнейших искусств, важного духовного и культурного фактора, необходимого для нормальной жизнедеятельности человека.

Фисак указывает: «Архитектура и градостроительство призваны служить человеку, и основная задача создателей городов состоит в том, чтобы защитить его физическое и психическое здоровье».

Мы живем изо дня в день годами на маленькой Земле, несущейся в Космосе. Вокруг только бездна, голубая днем и черная ночью, да свет далеких звезд. Что же лишает нас чувства страха, о котором говорил Блез Паскаль: «Молчание этих бесконечных пространств пугает меня»? Не в последнюю очередь — архитектура.

Именно она выгораживает нас из Вселенной, создавая по законам божественной гармонии, красоты, меры, числа и ритма особую, «человеческую» зону. Точнее, должна создавать, и когда справляется с задачей, мы ощущаем себя, даже попав в чужой город, например в Рим, Париж, Лондон, Нью­Йорк, беспричинно счастливыми. Мы не одиноки, пока окружены построенными великими зодчими прекрасными зданиями: храмами, дворцами, дворцово­парковыми ансамблями. Когда же архитектор не справляется со своим назначением, мы и в родном городе, среди новостроек, чувствуем себя несчастными.

И небеспричинно. На протяжении тысячелетий человек искал рай — небесный и земной. Такой земной, который бы напоминал небесный (можно верить Писанию или не верить, но это желание рая постоянно в каждом). Искал в красоте ландшафтов или возводил сам. Соотнесением, сопряжением неба и земли всегда занималось искусство, по крайней мере в свои великие эпохи: европейской и восточной Античности, Средневековья, Возрождения, барокко, классицизма.

Мы никогда не жили вне архитектуры; прекрасна она или безобразна, мы всегда живем внутри нее, но понимаем ли мы ее? Архитектуру труднее понять, чем живопись или скульптуру, потому что она наименее изобразительна из всех видов изобразительных искусств и наиболее абстрактна. Если живопись создает иллюзию пространства, света, перспективы, то архитектура владеет подлинным пространством и светом, с помощью которых передает самые разные идеи и чувства. Например, она может внушить чувство простора или замкнутости, открытости или давящей тяжести... Она играет пространством: анфилады, контрасты, неожиданные ракурсы. К тому же архитектура постигается не только всеми органами чувств, но и всем телом: ногами, когда мы идем по мраморному полу и слышим, как звучат шаги; руками, когда прикасаемся к поверхности стен; телом, когда вздрагиваем от неожиданно открывшейся перспективы…

Язык архитектуры специфичен. Композитор Гектор Берлиоз, будучи в Москве, опустился на колени перед храмом Вознесения в Коломенском, сознавая, что видит нечто неизреченно прекрасное. Фраза «архитектура — это застывшая музыка» стала штампом, между тем это чистая правда. Архитектура и музыка — родные сестры: та и другая предельно выразительны (и в этом смысле вполне конкретны) и в то же время предельно абстрактны. Передача человеческих эмоций напрямую была бы не музыкой, а криком, плачем, стоном, смехом или визгом. И композитор «идет в обход», выражая эмоции мелодически, т.е. повышая или понижая тон, тембр. А значит, вычисляя музыкальный эффект при помощи нот, буквально поверяя алгеброй гармонию. Музыка совершенно условно, искусственно создает впечатление совершенной естественности. Так же, на стыке искусства и науки, законов красоты и законов инженерно­строительных, на стыке бескорыстной, чистой духовности, воплощенной в гармонии образа, и вполне «корыстной» функциональности, конкретной предназначенности здания для тех или иных человеческих потребностей, на стыке одинокого человеческого вдохновения, отразившегося в плане, и огромного количества денег и людей, необходимых для реализации этого плана, работает и архитектор. К тому же и платящий заказчик, и мастера — строители так или иначе вносят в план по мере его материализации коррективы, поэтому результат иногда выходит самый неожиданный. Несмотря на это, архитектура точнее всех других видов искусства передает дух своего времени.

Полностью ознакомиться с материалами можно, приобретя книгу «Медицина и искусство» А. Яковцевой, И. Сорокиной, И. Яковцевой, Н. Гольевой