Газета «Новости медицины и фармации» 16(336) 2010

Сганарель. Господин аптекарь! Отпустите мне пузыречек орвьетану — я вам хорошо заплачу.
Аптекарь (поет).
Почти задаром вам его отдам,
Он оградит болящих, без сомненья,
От кары, что благое провиденье
Шлет человеку по его грехам:
От оспы,
Поноса,
Холеры,
Запора,
Чахотки,
Прострела,
Сухотки,
Проказы,
Чесотки
Спасает чудодейственный бальзам!
Мольер. «Любовь-целительница». 1665 г.

Первые сведения об использовании орвьетана в качестве лечебного средства относятся к концу шестнадцатого века, последние — к середине века девятнадцатого. Серьезное систематическое исследование этого исторического феномена было проведено французским ученым Ле Польмье и опубликовано в 1893 году (рис. 1).

250-летняя история орвьетана увлекательна и поучительна. Коммерческая сторона дела вызвала много зависти и раздоров между продавцами средства и членами официальных фармацевтических гильдий, в медицинском и в политическом поле Италии и Франции.

Первоначально препарат, состав которого был засекречен, активно распространяли на рынках, ярмарках, в других публичных местах энергичные странствующие продавцы снадобий — «шарлатаны» (рис. 2, 3), от наименования которых произошло современное значение термина. Орвьетан был в основном народным лечебным средством и долгое время не пользовался поддержкой медицинского сословия. Однако продавцы, несмотря на противодействие врачей и аптекарей, надолго заручились защитой власть имущих, включая римских пап и монархов. Постепенно снадобье пополнило домашние аптечки состоятельных горожан, прежде всего жителей Парижа и Рима. На короткое время препарат даже попал в некоторые национальные фармакопеи.

Орвьетан считали эффективым универсальным противоядием, действующим и как антидот, и профилактически. Его прием рекомендовали в случаях преднамеренного (нередкого в те времена) и случайного отравления, например ядовитыми грибами. Снадобье применяли при укусах ядовитых насекомых (скорпионы) и животных (змеи), укусах бешеных собак. Наконец, им лечили «гнилостные лихорадки», причина которых заключалась, как предполагали, в образовании в организме токсичных веществ.

Но нельзя исключить и более раннее его происхождение. Известна легенда о пастухе, пасшем овец в окрестностях Орвитето, который заметил, что животное, будучи укушено смертельно опасной змеей, съело некое растение и выздоровело. Пастух поставил соответствующий эксперимент и убедился в целительной силе этого растения. Позднее он во время повальной болезни (чумы) якобы спас жителей Умбрии и других провинций Италии и затем раскрыл секрет снадобья одному римскому врачу.

В старинной книге Ла Мартиньера упоминаются реальные исторические личности. Вот изложение его рассказа.

В 1560 г., во времена Папы Римского Пия IV, в римской курии провинцию Пьяченца представлял кардинал Deodate. Он был излечен от тяжелой болезни лекарством, изготовленным жителем Рима Мартином Гверке (Martin Guerche), уроженцем города Феррары. Затем Гверке спас еще одну важную персону и постепенно стал богатым и известным. Он называл свой состав antitano, что, согласно Ла Мартиньеру, означает «противоядие времени».

У Гверке были два подмастерья — уроженца Орвието: одного звали Грегуаром (Gregoire), а другого — Орассио Таванти (Orassio Tavanty). После смерти мастера они продолжили выпускать снадобье. У них, в свою очередь, был ученик по имени Джироламо Ферранти (Hierosme Ferenty, или Girolamo Ferranti), которому они доверили секретный рецепт. После их смерти Ферранти держал предприятие, и у него также было два ученика: француз Дезидерио Декомб (Desiderio des Combes, или Descombes) и итальянец Иан Витрарио (Iean Vitrario). Витрарио остался в Риме, а Декомб перебрался в 1608 г. во Францию. По другой версии, первичное лекарство было изобретено в Орвието (город в юго-западной части области Умбрия, Италия) неким Лупи (Lupi), он же — Джироламо Ферранти.

Обладал секретом еще один сотрудник этого предприятия, женатый на родственнице Ферранти, — Кристоф Контуджи (Cristoforo, или Christophe Contugy). Контуджи прославлял свое лекарство в Париже и добился привилегии единственного производителя орвьетана во Франции. Далее орвьетан распространился по Италии и другим странам Европы — в основном благодаря предприимчивости членов семьи Контуджи, успешно добивавшихся от разных властей разрешения на монопольное изготовление и продажу лекарства.

Многие исторические документы подтверждают огромную популярность орвьетана с начала XVII века, в особенности в папском Риме и во Франции.

Орвьетан был препаратом сложного состава, который имел разные формы плотности в зависимости от соотношения активных веществ и наполнителя (эксципиента). Орвьетан в форме порошка обычно продавали в свинцовых коробочках разных размеров, обернутых инструкцией по применению (рис. 4).

Лекарственную пропись долго держали в секрете, что, с одной стороны, было прибыльным для монополистов, но с другой — облегчало фальсификацию, и множество мошенников принялись изготовлять и распространять контрафактную продукцию. Сначала финансово заинтересованные аптекари пытались воспрепятствовать распространению подделок, а позднее стали изобретать прописи орвьетана сами и бороться с такими же, как они, конкурентами.

Шумные презентации с публичным изготовлением «натурального» средства в присутствии представителей городских властей и медицинской общественности проводились в Париже, в частности даже в 1731 г.

К середине XVII века было два коммерческих варианта панацеи, универсального противоядия: орвьетан (обычный) и Орвиетан (с заглавной буквы), производившийся обладателем заветной формулы и монополистом Кристофоро Контуджи, который его преемник, племянник Жан-Луи (Jean-Louis), позднее переименовал в «римский орвьетан».

«Вот на весь Париж зашумел таинственнейший и замечательный человек, некий Кристоф Контуджи. Он нанял целую труппу и развернул спектакли в балагане с полишинелями и при их помощи стал торговать лекарственной всеисцеляющей кашкой, получившей название «орвьетан».

Обойди кругом все царство,
Лучше не найдешь лекарства!
Орвьетан, орвьетан,
Покупайте орвьетан!
Буффоны в масках охрипшими в гвалте голосами клялись, что нет на свете такой болезни, при которой не помог бы волшебный орвьетан.
Он спасает от чахотки,
От чумы и от чесотки!

…
И Мост уже в огнях, по всему городу плывут фонари в руках прохожих, и в ушах еще стоит пронзительный крик — орвьетан!»

(М. Булгаков. «Жизнь господина де Мольера». 1932–1933).

Первый ясно исторически идентифицируемый персонаж — Джироламо Ферранти, который публично представлял и успешно продавал орвьетан в Париже в первые годы XVII века. Он родился в Риме, переехал во Францию и позднее во время одного из путешествий в родном городе вступил в брак с некоей Клариссой (Clarissa) и забрал ее с собой во Францию. Во время презентаций он успешно пытался поразить зевак и вызвать доверие к своему универсальному средству. Он первым отважился на то, чтобы заявлять публике, что готов проглотить любой предложенный ему неизвестный яд, действие которого он инактивирует приемом своего препарата (рис. 5).

Кларисса унаследовала от него секрет изготовления снадобья. Повторно она вступила в брак со знахарем Веррье (Verrier), называемым также Трамонтаном (Tramontan), который получил от Людовика XIII в 1616 г. патент производителя под именем Жана Ветрарио (Jean Vetrario, или Vitrario). Далее он получил также при Урбане VIII от кардинала Альдобрандини (Aldobrandini) привилегию продаж орвьетана во всех владениях римской церкви.

Другая яркая личность, попавшая в Париж, — упомянутый Дезидерио Декомб, уроженец региона западной Франции Ангумуа (Angoumois). Он прибыл туда к началу 1620 г., заручившись предварительно отзывами о своем лекарстве, уже одобренном властями Рена и Руана, во многих других городах Франции. Королева-мать Людовика XIII в 1620 г. одарила его 150 франками за демонстрацию противоядия в присутствии ее и королевского врача. Однако в разрешении продаж противоядия в столице в прошении, поданном в 1621 г. в парламент Франции, ему было отказано. Тем не менее Декомб не сдался и после нескольких попыток добился в 1625 г. желанной исключительной привилегии, распространяющейся на всю территорию Франции, вопреки протестам медицинской общественности, но благодаря отлично подготовленным презентациям (рис. 8, 9). В 1640 г. он умер от чумы, несмотря на прием своего снадобья.

Кристоф Контуджи стал обладателем права на орвьетан, когда Кларисса Ветрарио вступила в брак с ним. Он был провозглашен наследником Жана Ветрарио, преемника Джироламо Ферранти, признанного изобретателя орвьетана. В 1646 г. Контуджи с супругой перебрался из Италии на постоянное жительство в Париж. В 1647 г. ему удалось получить от Людовика XIV исключительную привилегию на производство и распределение орвьетана во французском королевстве. Имея большой успех при дворе и в высшем обществе, он так и не получил одобрения медицинского сообщества, которого активно добивался. Никак не реагировала на орвьетан позднее и парижская Академия наук. Все же, согласно официальным документам, у него был титул «антидотария короля», а в документах он обозначался просто как «римский медик».
Контуджи создал для орвьетана товарный знак в виде стилизованного солнца с человеческим лицом, окруженного глубокомысленно-невнятной надписью: UT sol SOLUS UT SAL SALUS. Использование этого символа другими производителями преследовалось (рис. 6).

Шарль Дьонис (Charles Dionis, 1710–1776) был официально признанным знаменитым дипломированным (в 1738 г.) врачом, профессором медицины Парижского факультета. Образование и положение не помешали ему превратиться в распространителя орвьетана. Он приобрел у семьи Контуджи привилегию на продажи. Переход привилегии к нему гарантировался Людовиком XV в 1741 г. специальным документом и подтверждался в 1755 и 1772 гг. После смерти Дьониса возник спор между его наследниками и наследниками Контуджи; последние в итоге получили некоторую компенсацию, но привилегия к ним так и не вернулась (рис. 7).

Любопытно, что орвьетан Контуджи был рвотным средством, очищающим, согласно тогдашней медицинской гипотезе, организм от причин и последствий болезней, в то время как орвьетан Ферранти и Декомба рвоту не вызывал и имел, говоря современным языком, иной механизм действия и состав.

Фальшивые «натуральные» прописи постепенно все более усложнялись. Современные исследователи собрали и проанализировали 35 прописей препарата за 200 лет (1655–1857) и в целом обнаружили 186 различных ингредиентов, из которых 147 имели растительное, 16 — животное (типа мяса ядовитой змеи) или минеральное происхождение, а 23 — сложные вещества (старинные лекарства) и наполнители (белое вино, мед). Важным условием, способствовавшим популярности орвьетана, был факт, что члены врачебных гильдий пользовали пациентов более вредными, да и просто опасными для жизни способами и средствами и население разумно их сторонилось.

Йохан Шредер (Johann Schröder, 1600–1664) был первым профессиональным врачом и фармацевтом, который опубликовал собственную пропись орвьетана в созданной им же фармакопее, предназначенной медикам. Это было в 1655 г. (рис. 8). Первым аптекарем, который также опубликовал собственную формулу и описание приготовления орвьетана в королевской фармакопее, был Моизе Карас (Moyse Charas, 1619–1698) (рис. 9, 10). Он подчеркивал, что этот настоящий галеновый препарат не имеет никакого отношения к орвьетанам, распространяемым шарлатанами.

Спустя столетие после Мольера, в 1765 г., философ-просветитель Франсуа Вольтер опубликовал язвительное эссе, в котором сравнивал распространение орвьетана с театром буффонады — эти два главных народных развлечения из конкурирующих мероприятий превратились в единое целое (рис. 11).