Газета «Новости медицины и фармации» 16(336) 2010

Это общественное соглашение. Власть без слов... договорилась с народом: воруй, но не попадайся, зато никогда не спрашивай у начальника, почему он начальник...
Фазиль Искандер

Нам тяжело, мы устаем от нищеты, «наездов» желтой прессы, реформ, выборов, перегрузок, потому нам и хочется компенсировать те невыносимые условия работы и беспросветное существование, в которые нас поставили правительство, время и обстоятельства. А деньги — это, пожалуй, главное, чего сегодня остро не хватает каждому из нас и о чем постоянно приходится думать, вздыхать и грустить. Невольно вспоминаешь классика: «Финансовая пропасть — самая глубокая. В нее можно падать всю жизнь».

На зарплату как источник средств существования (или пособие «на выживание») давно уже никто всерьез не смотрит — жалкий мизер, да и тот норовят выплачивать нерегулярно. Да и подработать стало сложно. Вон сколько сидит врачей на 0,5 или даже 0,25 ставки. Остается либо ловчить с использованием всех предоставленных законных и не очень возможностей, либо — с чистой совестью — «светя другим, сгореть самому и превратиться в огарок». То есть с чистой душой «загибаться с голодухи». А «загибаться» не хочется. Вот почему мы выдавливаем из больных и их родственников «поляны» да презенты натурой и дензнаками за сохранение их бесценного здоровья. Короче — самостоятельно ищем выход из тупиковой ситуации, в которую загнало нас родное государство.

Не все, нет, есть в медицине и бес­сребреники. Это — либо выходцы из богатых семей, у которых и так все есть, либо безнадежные «тупицы», просто не способные «химичить» ввиду безнадежной прямолинейности мозгов и характера. Либо, наконец, принципиальные «честняги», которым «западло торговать врачебной честью». И потому они предпочитают недоедать, пить вместо хорошей водки «паленку», носить поношенную одежду, быть презираемыми женой и детьми, считающими тебя, главу семейства, жалким неудачником. И бродить по коридорам родной больнички живым и грозным примером для медицинской молодежи — мол, вот что ждет того из вас, кто и в самом деле рассчитывает пройти по жизни «честным Айболитом».

Таких, «не хапающих» по различным причинам, в медицине никак не больше 1 % (мое личное наблюдение). Остальные же — берут, причем многие — еще как берут!

Однако и тут важно не зарываться, знать свое место в общем строю, где «не по чину берешь!» — самое грозное из обвинений. И еще: право на мзду надо заслужить долгими годами беззаветной и самоотверженной работы, когда дежурства тянул, как проклятый; «вел документацию» на должном уровне. Торчал на работе без выходных с утра и до позднего вечера, недосыпал ночами, недоедал, жену и детей видел урывками в редких промежутках между операциями, перевязками, собраниями, субботниками, общественной работой и дежурствами.

Подорвал ты здоровье служебными тяготами, себя не жалел и не берег; видели это все: и начальники, и коллеги, и подчиненные. Теперь со всеми ты вась-вась, перед каждым себя правильно поставил и нигде не «подставился». И вот тогда… только тогда получаешь ты официально нигде не закрепленное, но на деле всеми признанное право «брать».

Понятно, что достойную жизнь тебе должно было дать государство, которому ты и служил. Но оно, сволочное, не дало. Поэтому теперь ты сам — на свой страх и риск — «добираешь»… Кто вправе осуждать тебя за это?

Можно быть всеми уважаемым и ничего не иметь. Это — твое право; некоторым даже нравится после многих лет преданного служения социуму кончать свою жизнь в нищете. Но это «удовольствие» — для «гурманов». А нормальному человеку хочется уюта и обеспеченности. А поскольку обнаглевшая держава, а точнее «слуги народа», давно уже плюнула на свой народ и погрязла в собственной бездарности и внутренних разборках, то остается одно — самому заботиться о своем будущем, а заодно и о настоящем. Это не так уж и трудно, «ежели умеючи».

Но вот незадача, сидят во всех уютных местечках ветераны или «блатняки» и тихонько набивают себе карманы. А потом приходит в медицину новая смена, молодежь, видит, что «старики» имеют то-то, и нетерпеливо заявляют: «Мы тоже хотим!» А на каком основании? Ни заслуг, ни опыта, ни преданности делу, одна только жадность в соединении с завистью… «Мне тоже дайте!» — требуют нагло там, где можно тонко и неназойливо «доить клиента»; хватают его за горло и вышибают «бабло». А сделаешь такому замечание — вопит в ответ: «А почему мне нельзя, если зав. отделением, главврачу, доценту (профессору и т.д.) можно?»

Из-за таких загребущих болванов наши граждане медицину и не любят. Умудренные жизнью ветераны «оборзевшую» молодежь тоже недолюбливают, но и побаиваются, стараясь при малейшей возможности от таких избавляться, кинув их под каток очередной кампании по борьбе со взяточничеством и коррупцией. Но чаще бывает по-другому. Только зазевается кто-то из «старожилов» — молодежь его мигом подставит, и тогда каток «возмездия за коррупционные действия» безжалостно его сомнет и утрамбует.

Сегодня в медицине «берут» (точнее, постоянно готовы взять) везде и практически каждый. Это — аксиома. Но так же верно и то, что массовой, всеохватной и всеобъем­лющей системы взяточничества и поборов, как в настоящей мафии, в медицине нет и быть не может в принципе. Не та система.

Нет такого, чтобы ординаторы брали и, оставив себе «законную долю», передавали заведующим и начмедам, а от тех же, взявших свои «комиссионные», деньги капали бы в казну главврачей и зав. гор-, облздравами. А министр, как главнейший «пахан», держал бы «общак» и процветал за счет вверенного ему личного состава. Чепуха это! Почему?

Ну, во-первых, Минздрав, как и любое из государственных ведомств, раздроблен, разделен, разбит на великое множество департаментов, отделов, комитетов, а точнее групп, группировок, кланов, «сфер влияния», «крыш» и «стай». И все они ожесточенно борются за уютные места под солнцем, внимательно наблюдая друг за другом, неустанно конкурируя и противоборствуя, то объединяясь в союзнические блоки для совместных атак на общего врага, то разъединяясь, переругиваясь и вероломно нападая на вчерашних друзей и подельников. Так что «пахана» просто не может быть по определению. Вспомните чехарду с министрами за годы «незалежності». За такой короткий срок пребывания на должности не то что мафию создать, оглядеться не успеешь.

Идет беспощадная война кланов, амбиций и личных интересов, привычно прикрываемая красивыми словами о заботе о «маленьком украинце» во имя интересов общества и на благо людей. Тут каждый рад в любой благоприятный момент подставить ножку каждому. Люди главврача Иванова копят и множат компромат на людей профессора Петрова, чиновника Сидорова и всех прочих, причем люди Петрова, Сидорова и всех прочих тоже не лыком шиты и держат наготове чемоданы компромата на людей как главврача Иванова, так и всех прочих генералов от медицины, кроме собственного шефа (впрочем наиболее дальновидные и на родимого шефа компромат имеют в загашнике — на всякий пожарный).

Время от времени что-то из этого компромата — при надобности — пускается в ход; кто зевнул и подставился — тех гонят в шею, судят и сажают даже, на радость нашим СМИ, повествующим (по подсказке извне!) об очередных успехах операции «по борьбе с коррупцией в медицине». Хотя на деле одни (более удачливые) «скушали» других (менее удачливых), только и всего.

Но возможность «сесть» при таком раскладе существует практически у каждого (не исключая и министра). Именно этот фактор сдерживает и умеряет аппетиты; приходится соблюдать «приличия». И там, где можно взять «три торбы «зелени» (говоря условно), с оглядкой берут только одну.

К внутренней врачебной грызне и раздорам (врач врачу — волчище) добавляются сложные взаимоотношения медицинской мафии с прокурорской, судейской, налоговой, финансовой, политической и, разумеется, чисто уголовной мафиями. Тут тоже масса сложностей, противоборств, подводных течений и непримиримых противоречий, в результате чего эти взаимоотношения постоянно колеблются в диапазоне между «нежной дружбой» (какая тут дружба?) и жестокой враждой. Внешне это проявляется в том, что то правоохранители «наезжают» на кого-то могущественного от медицины, то кто-либо из могущественных «наезжает» на правоохранителей. Взрываются пиар-мины, а иногда свистят и вполне натуральные пули. Кто-то падает, кого-то уводят под конвоем, редеют врачебные ряды, а уцелевшие становятся втройне осторожнее (собственно говоря, только очень осторожные в этом «зоопарке» и выживают!), идет естественный внутренний отбор.

Но это — лишь одна сторона медали.

Другая ее сторона состоит в том, что и внутри группы (клана, «стаи» и т.п.) «вожак» не может разрешить своим подручным мздоимствовать вволю и бесконтрольно. Ибо это не только делает клан уязвимым перед сборщиками компромата из противоборствующих группировок, но и подрывает внутреннюю дисциплину в «стае», лишая главаря множества возможностей по воздействию на своих людей. Он уже не может, не вправе жестко требовать исполнения своих указаний, ведь они сразу же скажут: «Постой, мы тебе бабки даем, а ты на нас же еще и наезжаешь?!» И в лучшем случае пошлют его на «три буквы», а в худшем — сдадут правоохранителям.

Для любого главврача, скажем, наладить через своих зав. отделениями систему сбора податей с ординаторов — это «…как разъяренного тигра у себя дома держать. Некоторое время ты сможешь уживаться с ним на одной жилплощади, но рано или поздно он тебя обязательно сожрет!» Так что ни копейки не возьмет главврач от своего подчиненного (если только он — не окончательное «лимпопо»). А совсем наоборот, на каждом совещании громогласно будет запрещать подчиненным заниматься поборами. И если кто-то на этом засветится и попадется, то без сожаления попрет главный врач из больнички любого, за действия которого, как начальник, он ответственен.

Ну а сам… Сам тихонечко устроит свою жену, брата или свояка соучредителем в некую мед- или фармфирму или ремонтную артель и потом затеет реконструкцию больнички с техническим перевооружением и на вполне законных основаниях будет получать оттуда каждый месяц не то чтобы суперкрупный, но вполне достаточный для неголодной жизни доход. Или сдаст «пустующие» помещения больнички под магазины, аптеки, киоски. И даже если все вокруг будут знать, от кого главврач «кормится», то догадываться и быть способным доказать — это же две разные вещи! Никто ничего и не докажет (разве что компроматчики слишком уж подсуетятся и расстараются). И чем больше и активнее будет брать в свой карман «товарищ главный», тем жестче и решительнее станет прессовать подчиненных, говоря им — «Не сметь брать!» И подразумевая — «Делайте, как и я, но только не светитесь...»

Виноват лишь тот, кто попался, а попадаются (за редким исключением) лишь неумехи и неудачники, а таким в медицине — не место. Из-за этого приходится затрачивать массу усилий, чтобы не только «зашибить» лишнюю копеечку, но и «зашибить» ее так, чтобы лицемерное начальство имело основания ничего «не заметить»!.. А где ж найти на это силы и время, если проклятая работа отнимает их целиком?
Не поверите, но именно забота о здоровье населения сплошь и рядом мешает врачам всецело посвятить себя главному занятию — добыванию денег на прокорм себе и домочадцам. И не за «длинным долларом» гоняются большую часть времени, а бегают целыми днями вокруг какого-то «жирненького пациента» за долю малую. Авось что-то капнет для поддержки штанов.

И потом, не все для себя зарабатывают. «Левые» доходы нужны врачам еще и потому, что очень много денег уходит и на чисто «производственные» потребности. На подарки и те же «поляны» нужным людям, на аттестации, чтобы комиссию ублажить, дни рождения, юбилеи, поздравления начальников, больших и не очень — да много еще куда.

Из горздрава, администрации, санэпидстанции да еще много откуда регулярно наведываются проверяющие комиссии, «трясут» больничку уже одним своим присутствием. При желании абсолютно в каждой больничке можно такого наскрести, что все начальство придется гнать к чертовой бабушке. А начальство, известно, «выгоняться» на пенсию само никак не хочет (кто — фанат нашего врачебного ремесла и ничего иного делать не умеет, а кому просто боязно расстаться с местом у «кормушки»; ведь если не сможет он больше доить «свои» фирмочки — погонят из соучредителей с превеликим удовольствием!). Отсюда задача — проверяльщиков задобрить и от излишней их прыти предохраниться.

Что-то само начальство дает им, из рук в руки и без свидетелей, но и личный состав как бы обязан вскладчину часть расходов взять на себя. И хорошо, если проверяющих — двое-трое, ну а если комиссия — комплексная и в ней 20–30 человек? Да в больничке расположились они дней на десять… И всем им надо организовать еду-питье, в кабак их сводить, культурную программу устроить и т.д. Откуда средства на это взять?

Комичная ситуация, когда комиссию прислали именно для проверки, не занимаются ли в данной больничке поборами. И вот для того, чтобы эта комиссия сделала благоприятный вывод в духе — «есть отдельные нарушения, но в целом все — нормалек!», именно поборами врачи и вынуждены были заниматься. Не на свою же смешную зарплату ревизоров ублажать. Вот в этом и есть проза жизни.

Хоть начальство и прикидывается ничего не видящим и не замечающим, но на деле оно прекрасно знает, кто из подчиненных — мастак по «выбиванию» денег. И если ты в прошлом месяце, к примеру, удачно полечил «фирмача» и «состриг» с него энную сумму, а в этом месяце вдруг отказался участвовать в содержании очередной орды ревизоров, то кривятся в твою сторону отцы-начальники. Прямо в лоб они не спросят: «Почему не делишься «леваком?», но этот вопрос будет немо читаться во всех их придирках, попреках, разносах.

Так что либо «зашибай» большую деньгу и «отщипывай» от нее в больничный «общак», либо (есть и такие «спецы») усердно лижи начальственные задницы и на всех перекрестках превозноси свое непосредственное руководство (доброе слово и козе приятно). Ежедневно и ежечасно каждый из нас делает свой выбор — что кому ближе и милее. Но так, чтоб вообще — ничего и при этом тебя держали в больничке — такого нет и не будет.

Чтоб больше не возвращаться к этой теме, скажу, что, как по мне — так лучше, спокойнее, удобнее и безопаснее жить честно. Если бы мне повысили зарплату до приличного уровня и платили ее регулярно, а начальство и обстоятельства не вынуждали меня делать «левые» траты — фиг бы взял с кого-то хоть копейку. Оно мне надо — унижаться и клянчить, я же врач, а не побирушка. Но — приходится.

Да, моя вина… Но и моя беда.

Есть две категории врачей — «честный врач» и «хапуга». «Честный врач» на различные нарушения и злоупотребления идет вынужденно, сплошь и рядом вопреки сложившимся обстоятельствам старается поступать соответственно своим принципам. В каждой конкретной ситуации самолично решает, будет ли иметь дело с этим вот человеком, возьмет ли (как вариант — потребует ли) с него деньги. Или же не возьмет, не воспользуется возможностью на нем «заработать», сделав для него все необходимое, но не взяв с него за это ни копейки.
А «хапуга», особенно из молодежи, этого сегодняшнего «озимого поколения, выбирающего пепси», гребет все подряд. Нельзя ему не брать от всех и каждого; основной стержень его жизни — поиски личной выгоды, ради нее он пойдет на все что угодно. Вплоть до того, что «мелочь по карманам тырить будет» и даже не поморщится.

«Честный врач», когда «на лапу» берет, старается так повернуть ситуацию, что это не он у «клиента» бабки выуживает, а «клиент» умоляет их от него принять в дар. «Честный врач» еще и поломается — не то чтобы цену себе набивает, а просто пусть видит клиент, что не продается ему, как шалава, а оказывает ценную услугу, не упустив при этом и личной выгоды… Разница с «озимыми» — существеннейшая!..

На это же, кстати, тайно и рассчитывает государство, понимающее, что на врачебную зарплату не проживешь, и потому молчаливо одобряющее мой «подкорм» за счет части пациентов. Еще первый нарком здравоохранения сказал: «Хорошего врача народ прокормит, а плохие нам не нужны». Главное условие все то же — не попадаться! А кто попался — тот козел; в «зону» его, да еще и в газетах заклеймить как отщепенца.

Кроме того, «врачебная мзда» еще и хороший поводок. Чуть почувствовал доктор самостоятельность, проснулось в нем чувство собственной ценности и незаменимости — бац! И статейка УК всегда под рукой. Так что мизерные зарплаты — хороший дополнительный стимул к дисциплине и круговому молчанию.

А теперь расскажу, как все эти общие принципы реализуются на практике.

В первые месяцы своей работы в больничке я ни от кого ничего «не брал», лишь присматривался к общепринятым правилам. Ну а потом, осмыслив пределы мне по должности «негласно дозволенного», потихонечку начал «доить» своих пациентов. Не всех, разумеется, а лишь состоятельных. Замечу, речь идет о небольших суммах. На большее и не претендовал, понимая, что право на «жирный куш» в медицине надо заслужить. В нашей системе только до поры до времени тебе дают возможность делать что угодно (в разумных пределах, разумеется), но если уж за что-то взъелись на тебя руководящие задницы — все, амбец, не слезут с тебя до конца, будут бить и в хвост и в гриву, пока копыта не откинешь.

Был у нас один хирург, назовем его Х. Умным и образованным себя считал и потому часто руководство критиковал — за глаза, конечно, и особенно когда выпивши. А у нас кадры — известно какие, настучать на товарища для многих — за счастье. Ну и решило начальство его выпереть — в отместку. Уйти по-хорошему он наотрез отказался, придраться по работе к нему было трудно. К тому же он был из редкой касты «неберущих». Тогда установили за ним негласный контроль, рассчитывая на чем-нибудь поймать. В итоге таки поймали на том, что ночью, на Новый год, во внеслужебное время он зашел в больничку с бутылкой водки. Да в больничке и причастился. Не один, конечно, но сдали только его. Деться Х. уже было некуда — подал заявление, «по собственному».

Из-за одной-единственной бутылки жизнь человека поломать — это у нас запросто. Что другие в это же самое время пили и пьют по-черному и «левые» зашибают — это никому не интересно (до поры, до времени, разумеется), те ведь не «под прицелом»… Отсюда мораль: делаешь что-либо противозаконное или не делаешь, при желании тебя все равно «съедят». Так лучше уж делать, но — осторожно, оберегаясь, зная время, место и меру всему.

Брать мзду тоже надо уметь, точнее говоря — надо уметь не принимать мзду во всех случаях, когда твоя безопасность не гарантирована на все сто, если не на двести. А когда еще до поступления в больничку клиент «бабки» тебе открытым текстом предлагает, то это тебе должно быть как быку красная тряпка. Первая мысль: «Раз предлагает деньги — провоцирует». И зачастую выходит так: хотел человек себе лучше сделать, но в результате только подвел себя, подставился. Ни в коем случае нельзя принимать открыто, впрямую даваемые тебе деньги от незнакомых субчиков. Тут тебе до тюряги — лишь крошечный шажок.

В последние годы приток «левых» в мой карман сильно сократился. И не только в мой, я ж не слепой — вижу общую тенденцию. У моих коллег побочных доходов тоже стало намного меньше. Почему? За других расписываться не буду, скажу только о себе. Понято, что эти размышления не могут распространяться на всю страну. Столица и периферия очень различаются. В столице крутятся совсем другие деньги, да и менталитет населения давно перестроился на «капиталистический лад», свободный от иллюзий о «бесплатной и общедоступной»…
Пожалуй, основное — сегодня меньше стало возможностей «брать» и «хватать». Сегодня все доходные места давно поделены и переподелены, на всех их стало не хватать, в борьбе конкурентов победили сильнейшие (в данном случае те, кто обладал должностями, возможностями и связями). Поднялись частные больнички, куда и переехали состоятельные пациенты. Что раньше имели десять ординаторов, сейчас получают два-три учредителя. В такой ситуации что остается рядовому врачу?

Конкретный пример: еще пару лет назад полечил практически любого пациента, пришедшего на плановую операцию, и, если не «зарываться» и не наглеть, имеешь себе на завтрак с обедом. А сейчас плановых больных (кроме пенсионеров и бомжей) в муниципальной хирургии, опять же в столице, вообще нет. Нормальные люди уже поняли, что лучше цивилизованно заплатить через кассовый аппарат в частной клинике, там где они есть, чем за все платить «черным налом» в государственной богадельне. Кстати, и цены сопоставимы.

Можно, конечно, демпинговать, почти задаром оперировать (курочка по зернышку клюет), но свои же коллеги скажут, что дескать, «беспредельничаешь, парниша», и подставят при первом удобном случае. Чтобы остальным цену не сбивал.

А жизнь — штука хитрая, появись завтра у обиженных коллег хоть малейшая возможность «кинуть подлянку» — сомнут ведь они отщепенца в два счета! Так что на «беспредел» никто никогда не пойдет.

Так что «по-правильному» зашибить деньгу уже не удается, кончилась прежняя лафа. На смену «дикому капитализму» приходит постепенно «цивилизованное буржуинство», и функция эскулапа в нем — сопеть в две дырочки и горбатиться на нищенскую зарплату или пробиваться в частную клинику.

И последнее. Раньше врач шел на определенный риск с верой, что в случае чего товарищи его подстрахуют и вытащат из неприятностей, хотя бы из корпоративных соображений: «Сегодня ты, а завтра — я; «отмажем» тебя сегодня — завтра и ты нас «отмажешь»!» Короче, врач врачу был тогда друг, товарищ и подельник. Нынче не то. Коллеги запуганы бесконечными «междусобойчиками», «все против всех»; заступись они за кого-то — и сами попадут «под пресс». Оно им надо?! Теперь лозунги дня: «Каждый сам за себя!» и «Ты влип — ты и выпутывайся!» В медицине сегодня — как и в любой стае: больных, раненых и ослабевших добивают!

Что касается начальства, то больше всего боится оно быть уличенным в собственных неблаговидных делишках, практически у каждого рыльце в пушку и куча врагов, желающих тебя «скушать» и отнять твой сегмент «кормушки». Отсюда две задачи: как можно лучше замаскировать собственные неправедные доходы (обычно это — соучредительство в ряде прибыльных фирм и частных предприятий) и как можно быстрее откреститься от своих попавшихся на мелком жульничестве подчиненных. Заступись начальство за них — могло б и само быть «утянутым ко дну», а так, беспощадно расправившись со «взяточниками и коррупционными перерожденцами», наше руководство как бы доказывает, что уж само-то оно — ни-ни, сплошные честняги, ангелы.

Так что «залететь» сейчас за мздоимство — что грипп в общественном транспорте подхватить. Я иногда даже удивляюсь, почему у нас еще не все врачи уволены и брошены за решетку — материал-то на каждого сыщется. Но это, наверное, начальники просто побаиваются: посади они нас всех, кто же тогда работать будет? Вот поэтому только врачи и на свободе до сих пор.

Доходит до маразма. И деньги мне позарез нужны, а не беру, строю из себя херувима, и все только потому, что боюсь! Нет, без балды — это ж такая трагедия в душе, что никакими словами не передать.

Полностью ознакомиться с материалами можно, приобретя книгу «Нехирургические мысли» (О.Е. Бобров). 
— Донецк: Издатель ­Заславский А.Ю., 2010