Газета «Новости медицины и фармации» Психиатрия (329) 2010 (тематический номер)

Мой друг был известным в СССР психиатром. В семидесятые годы прошлого века он потряс всех советских коллег блестящей книгой, читаемой и сегодня, после физической смерти всего того, что определяло научную школу советской психиатрии. Он имел не­осторожность родиться в Париже в семье советского дипломата и был в трехлетнем возрасте завербован французскими спецслужбами. Так утверждал позднее следователь НКВД, формируя его уголовное дело по печально знаменитой статье 58 Уголовного кодекса. Как было тогда принято, «тройка» судей в ночном режиме заочно определила студента-медика Юрия Нуллера сознательным врагом народа и послала юношу на 10 лет в лагеря. Выжил, вышел раньше, после смерти Сталина.

Опять учился. Захотел стать психиатром. Защитил две диссертации. Женился, росла дочь. Лечил, думал, писал. Никогда не входил в круг официально определенных лидеров советской психиатрической науки. Да и не стремился туда войти. Умный, острый, красивый… таким был мой друг. Оттираемый от возможностей советской карьеры проходимцами, он не имел права на участие в международных конгрессах и конференциях, был невыездным.

Умер несколько лет назад. Не успел закончить книгу, которая, без сомнения, останется в истории мировой психиатрической науки. Знал, что умирает, спешил. Но не успел. Мы часто созванивались с ним, он всегда заканчивал нашу беседу такими словами: «Вот станет мне немного полегче, прибавится сил, обязательно приеду к тебе в Украину. Будем разговаривать, спорить. Если попросите — буду читать вашим докторам лекции…» Он очень любил Украину, бывал здесь, с явным наслаждением ездил в наши провинциальные больницы, смотрел пациентов, общался с врачами.

Но в этот раз так и не приехал. За три или четыре дня до смерти он сказал мне по телефону: «Знаешь, я выбрал себе тяжелую смерть…» Его самый близкий ученик, уже профессор, сложил рукописи учителя в папку, попытался издать этот текст в России. Не сумел, не нашел денег. Издали мы, украинские психиатры. Книга, как и рукопись, зияет обрывом. Смертью. Удивительная книга человека, переосмысливающего собственное ремесло, его основы. Книга, нарушающая традиции и догмы советской научной психиатрической школы. В научно-исследовательском институте в Петербурге, где Нуллер проработал несколько десятилетий, его книга оказалась не нужна. Почти весь ее тираж остался в Киеве. Там, в России, в его институте презентация книги так и не состоялась.

Спустя два года мы решили провести ее здесь, в Украине. 16 декабря в актовом зале Национальной научной медицинской библиотеки собрались 72 украинских психиатра и двое голландцев, близких друзей Юрия Нуллера. Так получилось, что не было ни одного профессора, наша психиатрическая номенклатура в это время была очень занята другими делами. Россиян также не было, хотя их пригласили. Большая часть аудитории — врачи из провинции, преимущественно молодые. Нас встречал в зале маленький камерный оркестр, приглашенный руководством фармацевтической фирмы «Лунбек». В морозный день красивый зал в особняке мецената царских времен Терещенко, вечная музыка Вивальди и Брамса, рукопожатия и искренние слова давно разделенных расстоянием и безденежьем коллег из различных регионов страны… Все вместе это быстро согревало.

А потом говорили о книге и ее авторе. Те, кто лично и хорошо знал Юрия Нуллера. Те, кто видел его издали во время конференций. Те, кто наслаждался логикой и аргументами его книги. Это было настоящее пиршество памяти и интеллекта, полтора часа пролетели мгновенно. Одухотворенные лица, умные слова, воспоминания о прошлом. Генеральный секретарь международной неправительственной организации «Глобальная инициатива в психиатрии» г-н Роберт ван Ворен и его давний соратник г-н Ян Вельдмейер рассказали о своей личной истории спасения жертв психиатрических репрессий в СССР, о своем знакомстве с Юрием Нуллером, о дружбе с ним. Доктор Сергей Маляров ввел нас в историю своих рабочих контактов с Нуллером и даже пообещал записать эти свои воспоминания и очень важные рефлексии о книге покойного коллеги. Доктор Ада Коротенко, известный судебный психиатр, рассказала о своих ярких впечатлениях после первого чтения этого замечательного текста (она была редактором книги, готовила ее к печати). Детский психиатр Игорь Марценковский предложил продолжить такие незаформализованные встречи в коллегиальном кругу, вспоминая ушедших в мир иной учителей, собственно и призвавших каждого из нас своим примером, своими яркими личными качествами к служению психиатрии. Он даже назвал возможную форму этой идеи — как некий клуб Ad memorium при Ассоциации психиатров Украины. Милая дама, доктор из Полтавы, коротким и очень теплым словом памяти о профессоре Нуллере внесла какую-то особенную, звенящую ноту в нашу встречу.

Говорили многие. И было ясно: если мы, устроители, продолжим эту встречу еще на два-три часа, никто не уйдет. Несмотря на физическую усталость (бессонная ночь в поезде), несмотря на отсутствие времени на утренний завтрак. Не было фальши, не было патетики. В конце встречи г-н Роберт ван Ворен сказал: «Мне было очень светло и тепло с вами. Мне было интересно. Не сомневаюсь, и самому Юре Нуллеру было бы уютно в таком собрании. Подумайте, может быть стоит учредить здесь, в Киеве, специальные Нуллеровские чтения и приглашать к участию в этих чтениях лучших психиатров современности. Я вижу, и уровень нравственности, и интеллектуальный уровень украинских психиатров позволяет надеяться, что многие звезды согласятся приезжать к вам. Я могу уже в ближайшее время переговорить на эту тему с Норманом Сарториусом. Тем более, он совсем недавно обещал доктору Глузману прилететь в Украину с лекцией…»

Последний аккорд в этой удивительной пьесе без сценария и режиссуры исполнил шеф-психиатр СБУ, доктор Матюха. Он рассказал подробно и эмоционально о своем диалоге начинающего психиатра с известным мэтром, где все содержание спрошенного и сказанного не соответствовало канонам советской психиатрической школы и единственно правильного учения академика Снежневского.

И мне, и моим голландским друзьям было очень тепло и радостно в этот день. И я знаю почему. Там не было политиков и политики. В который раз я убедился: в моей стране живут прекрасные люди. Но не они, увы, управляют этой страной.