Газета «Новости медицины и фармации» 21 (349) 2010

Из книги С. Глузмана «Рисунки по памяти, или Воспоминания отсидента»:

Однажды стояли мы небольшой группой у крыльца барака.

О чем-то говорили, чему-то смеялись. Настроение у всех было отменное, за несколько дней до этого удалось передать на волю большой объем информации из зоны. Рядом прошел лагерный кагебист, молодой парень, над которым Сергей Адамович Ковалев очень любил подтрунивать: «Ну, гражданин начальник, расскажите мне, чему еще вас научили в вашем Свердловском юридическом институте...» Прошел мимо, через несколько минут вернулся. Неожиданно остановился рядом с нами и зло, отрывисто сказал, обращаясь только ко мне: «Глузман, я вижу, что вы общаетесь не только со своими. Вы и с бандеровцами, и с армянами-националистами, и с литовцами...» Я ответил немедленно, под довольный смех стоящих рядом друзей: «Ну конечно же, гражданин начальник, вы правы. Я ведь антисоветчик широкого профиля!»

...Прошло тридцать лет. С точки зрения ревнителей этнической чистоты, я — чужой. Их «голос крови», зачастую заменяющий в мыслительных операциях головной мозг, позволяет им видеть окружающее серым и прямоугольным. По их логике им видятся «своими» серийный убийца Оноприенко и гранд-вор Лазаренко... Что ж, на то есть демократия, чтобы говорить вслух всякие сокровенные глупости. Дабы дурь каждого видна была. Но у меня другой страны нет. Здесь мои мертвые. И здесь мои живые.

Я — украинец.

— Уважаемый Семен Фишелевич, в чем, на ваш взгляд, основные отличия политики предыдущего правительства и нынешнего?

— Что касается президентства Ющенко, считаю этот период самым горьким этапом в истории современной Украины. Утешаю себя тем, что полученный за это время негативный опыт был всем нам нужен. По-видимому, мы как страна должны были переболеть этим, чтобы яснее понять: мы хотим быть европейцами. Настоящими, а не теми, которыми хотел нас сделать этот неумный, слабый человек. То, что мог принести нам Ющенко со своими ребятами-кумовьями, совсем не демократия. В традиционной политологии это называлось анархией. Он фактически не управлял страной, но совсем не по причине недостатка конституционных полномочий. Кстати, он боялся общаться с нами, народом Украины, не умел, не знал как. И, думаю, боялся нас. В этом смысле господин Ющенко как политик — ничтожество, слабак. Демократия слабости — плохая демократия, опасная. За нею неизбежно следует жажда «сильной руки», опасность диктатуры.

«Человек живет не ради Кучмы, Ющенко или Януковича и делает все возможное, чтобы его жизнь и жизнь его семьи была максимально комфортабельной. Желательно, не совершая больших грехов»

Что касается авторитарности нынешнего аппарата правления. Никакая конституция, даже чрезвычайно подробно выписанная, не определяет характер управления страной президентом. Иными словами, мягкость или твердость власти далеко не всегда определяется положениями конституции. Особенно у нас, где все еще нет настоящего правового государства. Поэтому я, откровенно говоря, не понимаю, зачем Янукович столько сил тратит на построение формализованной властной вертикали.

Повторяю, Украина — не правовое государство (к сожалению, но таковы реалии). И мягкий авторитаризм президентства Януковича большинству граждан был бы понятен и даже приятен. Разумеется, если люди будут всерьез проинформированы о целях такого авторитаризма. Уверен, если бы в выборах победила Юлия Владимировна, построение жесткой властной вертикали и совсем не мягкого авторитаризма произошло бы быстрее. И, боюсь, страшнее. Впрочем, я не большой знаток придворных интриг и событий. Я никогда не был горячим поклонником Виктора Федоровича, не голосовал за него. Но его избрал мой народ. И я хочу, чтобы тот президент, которого избрал мой народ, был эффективным. Вчера мне казалось, что ничего, кроме вертикали власти, команда Януковича не строит. И это пугало меня. Сегодня я лучше знаю о намерениях его команды, о готовящихся серьезных законопроектах, и это меня успокаивает. Если у них получится, Украина впервые получит реальную социальную политику. То есть политику для народа.

— Вы были членом Общественного гуманитарного совета при президенте Ющенко, и сейчас вас пригласили участвовать в его работе. Видите ли вы перемены к лучшему?

— Когда меня вновь пригласили стать членом Общественного гуманитарного совета при Президенте, я вначале иронизировал. Виктор Андреевич ни разу не был на наших заседаниях, где мы пытались всерьез, искренне обсуждать проблемы украинского здравоохранения. Тогда же мой лагерный друг Мирослав Маринович был членом другого президентского совета, по культуре. Его заседания Ющенко также игнорировал.

Поэтому я знаю, что такое играть роль мебели. И когда меня пригласили в этот раз, я посоветовался со своими коллегами-врачами. С теми, чье мнение меня действительно интересует. Все они сказали одно: «Если мы хотим что-то изменить, вы должны согласиться. Вы должны попытаться достучаться до них, наших властей». И я согласился. Предупредив: «Не ждите от меня никакого участия в большой политике. Я буду экспертом только в одной теме — реформе здравоохранения в стране».

Я не дорожу этим местом. И на первом же заседании я сказал президенту: «Я — не ваш избиратель». Все свои выступления и подготовленные документы (кстати, чаще всего это не только мои документы, в их составлении участвуют многие мои коллеги) публикую. Потому что хочу прозрачности. И, заметьте, на каждом заседании совета присутствует Янукович. Что, кстати, имеет и обратную сторону: жесткое соблюдение регламента не всегда позволяет высказаться всем. Понимаю, график у президента напряженный… И еще: все наши заседания происходят в присутствии наблюдателей-журналистов. С телекамерами и магнитофонами. Поверьте, в совете времен Ющенко таких вольностей не было.

Мое личное впечатление о Януковиче как о человеке: твердый, очень неглупый, хорошо «схватывает» ситуацию. Об этом могу судить по тем моментам, когда он отрывается от подготовленного текста. И шутки его, не подготовленные спичрайтерами, мне симпатичны. Что не нравится? Обратил внимание, что меня всегда усаживают так, чтобы я был в поле внимания телекамер. Дескать «Глузман — с нами!» Но я ведь и без того с ними, раз работаю в президентском совете.

— Сейчас много говорят о необходимости реформ. Насколько реально в настоящее время провести эффективное реформирование здравоохранения?

— Реформы проводить, конечно же, необходимо. Я хорошо знаю, что творится в системе государства на примерах Министерств здраво­охранения и социальной политики. К сожалению, это вредительские министерства, не умеющие и не желающие рачительно обращаться с деньгами украинского налогоплательщика. Совсем не потому, что там сидят сплошные негодяи. На­- оборот, на среднем уровне там работают вполне нормальные профессионалы, но они вынуждены выполнять безропотно совершенно идиотские указания — вроде проведения всеобщей диспансеризации.

То, что мог принести нам Ющенко со своими ребятами-кумовьями, совсем не демократия. В традиционной политологии это называлось анархией

Украина имеет шанс жить лучше. Судя по той информации, которую я имею, в Администрации Президента идет интенсивная интеллектуальная работа, в частности, в Комитете по экономическим реформам, возглавляемом Ириной Акимовой. Очень тяжелая, нервная и не всегда эффективная работа. Потому что в качестве экспертов иногда приходится привлекать не весьма компетентных государственных чиновников. Как мне известно, у президента укрепляется политическая воля идти на серьезные, глубокие социальные реформы. Иначе — катастрофа, и с пенсионным фондом, и со здравоохранением… Так вот, сопротивление многих чиновников реформам — неизбежность. У меня пока нет ощущения, что у руководителей страны есть достаточное мужество, необходимое для реформ. У наших властей есть очень серьезный потенциальный союзник — мы, народ. Народ, я уверен, поддержит тяжелые решения. Но только в одном случае: если власть научится разговаривать с народом, объяснять ему необходимость и неотвратимость тех или иных решительных шагов. Пока такие инициативы власти отсутствуют. Если это будет продолжаться, народ не поддержит ни одну инициативу властей. И тогда мы увидим, что выкопанная ими же самим себе политическая могила будет глубже, чем у Ющенко.

— Насколько политически сознательным является украинский народ?

— Народ состоит из обычных, нормальных граждан. У всех у нас — одна жизнь. Исключений не бывает. И каждый нормальный человек как-то приспосабливается в своей жизни к конкретным условиям и обстоятельствам. И мы не можем требовать от обыкновенного украинского гражданина, чтобы он шел участвовать в каких-либо публичных акциях с целью защиты конкретного политика. Например, Юлии Владимировны Тимошенко. Тем более в акциях опасных. На мой взгляд, здесь извращена логика: это Юлия Владимировна должна меня защищать от возможного произвола власти. На то она и политическая оппозиция, у нее и денег, и возможностей больше.

«...Мы как страна должны были переболеть этим [президентство В. Ющенко], чтобы яснее понять: мы хотим быть европейцами»

Человек живет не ради Кучмы, Ющенко или Януковича и делает все возможное, чтобы его жизнь и жизнь его семьи была максимально комфортабельной. Желательно, не совершая больших грехов. Мой лагерный друг, российский диссидент Сергей Ковалев, часто повторял: «Абсолютная мораль несовместима с жизнью». Мелкие грешки, мелкие компромиссы в человеческой жизни неизбежны. Идеал для каждого из нас — не Жанна д’Арк.

Но в некоторых ситуациях даже такие, совсем не склонные к риску, люди выходят на улицу. Протестовать. На наш Майдан выходили не жанны и не емельяны пугачевы. Там был обычный украинский гражданин, в том числе мелкий и средний бизнесмен. Там были люди, уставшие от залгавшегося Кучмы, сосредоточенного только на укреплении семейного бизнеса, а не строительстве страны.

— Демократическая Украина — это утопия?

— Когда я думаю о ситуации в моей стране, я ощущаю горечь. Мы не сумели воспользоваться возможностями демократии, той возможностью жить свободно и комфортно, которую мы получили случайно в 1991 году. Я настаиваю: случайно. Некоторые мои собратья по ГУЛАГу обижаются на такие мои слова. «Ну как же, мы отдавали свои жизни, молодость отдали», — так они отвечают мне. Это правда. Они отдавали в отличие от белорусов, киргизов, узбеков и прочих, которых никогда не было в политических лагерях. Хотя и в тех частях советской империи был всевидящий КГБ. А украинцы всегда были доминирующим этносом среди диссидентов. И все-таки: случайно. Но я уверен, что моя страна имеет европейское будущее, именно потому, что она и сегодня имеет фермент сопротивления. Как и фермент свободы.

Подготовила Наталья Мягкова