Газета «Новости медицины и фармации» 5 (356) 2011

Понятие «ограниченная вменяемость» в своем юридическом аспекте является относительно новым для национального законодательства Украины. Лишь в 2001 году в Уголовном кодексе Украины (УК Украины) наряду с традиционной для советского уголовного права статьей о вменяемости появилась еще одна статья — «Ограниченная вменяемость». Согласно упомянутой 21-й статье УК Украины, дается не само понятие ограниченной вменяемости, а лишь содержится понимание ограниченно вменяемого лица, то есть такого, которое во время совершения преступления вследствие существующего у него психического расстройства не было способно в полной мере осознавать свои действия (бездеятельность) и/или руководить ими. Ранее в УК УССР 1922 года содержалась норма о том, что «наказанию не подлежат лица, совершившие преступление в состоянии хронической душевной болезни или временного расстройства душевной деятельности, или вообще в таком состоянии, когда совершившие его не могли давать отчета в своих действиях…».

О.В. Зайцев в своей статье «Существо и критерии ограниченной вменяемости» приводит высказывание И.А. Кудрявцева, согласно которому «ограниченная вменяемость — это не состояние, промежуточное между вменяемостью и невменяемостью, и тем более не перманентное состояние, обусловленное лишь степенью выразительности психической патологии, а динамический параметр вменяемости, особая зона в середине континуума вменяемости, которая возникает при некоторой констелляции ситуационных, психопатологических и патоперсонологичных диспозиций». В то же время О.Д. Ситковская отмечала, что «…в отношении лиц с психическими дефектами, но ответственных за свое поведение, необходимы наказания в границах ответственности и меры медицинского характера в границах влияния психических аномалий на поведение». В определении ограниченной вменяемости присутствует как медицинский, так и юридический аспект (который, в свою очередь, содержит волевой и интеллектуальный признак) в комплексе, что вводит проблему ограниченной вменяемости со всеми процессуальными аспектами в предмет рассмотрения национального медицинского права.

Актуальность проблемы ограниченной вменяемости определяется двумя обстоятельствами. Первое (психиатрическое) состоит в том, что лицо, являющееся объектом применения уголовного права, может иметь психические расстройства, которые не лишают его способности осознавать свои действия и руководить ими. Поскольку эти расстройства относятся к психике, сознанию, что является главным условием решения вопроса относительно вменяемости, они должны быть каким-то образом учтены правосудием. Второе (юридическое) обстоятельство состоит в перманентной тенденции к индивидуализации меры наказания и повышении вследствие этого внимания к субъекту преступления.

Соединение этих обстоятельств определяет главную цель, которая должна быть достигнута введением института ограниченной вменяемости: установление юридических оснований и механизмов, через которые судебно-психиатрическая экспертиза может сделать понятным для суда значение болезненных расстройств психики обвиняемого, которые не исключают вменяемости, для решения вопросов его вины и ответственности.

Таким образом, новация уголовного закона привела к появлению нового процессуального статуса лица в уголовном праве — ограниченно вменяемого. Статус этот закреплен частью второй статьи 20 УК Украины, которая указывает на то, что «признание лица ограниченно вменяемым учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера». При этом ни о каком перечне таких мер либо порядке, принципах и методах такого учета речь не идет.

В то же время статьей 204 Криминально-процессуального кодекса Украины (КПК Украины) лишь простое наличие «данных, которые дают основание считать, что обвиняемый во время совершения общественно опасного деяния пребывал в невменяемом либо ограниченно вменяемом состоянии», дает право следователю назначить судебно-психиатрическую экспертизу, которая, как правило, проводится амбулаторно, что делает требования к таким данным чрезвычайно важными уже лишь потому, что их наличие дает право серьезно ограничить свободу обвиняемого лица. Судебно-психиатрическая экспертиза, согласно статье 7 Закона Украины «О судебной экспертизе», проводится исключительно государственными специализированными учреждениями.

В то же время действующий УК Украины содержит норму статьи 5, которая корреспондирует положению Конституции Украины о применении обратной силы закона. Согласно пункту 1 данной статьи, «закон об уголовной ответственности, который отменяет преступность деяния, смягчает криминальную ответственность либо иным образом улучшает положение лица, имеет обратную силу во времени, то есть распространяется на лиц, которые совершили соответствующие деяния до вступления в силу такого закона…». Таким образом, определение статуса ограниченно вменяемого лица и самой ограниченной вменяемости, критериев, достаточных для направления лица на экспертизу касательно его ограниченной вменяемости, имеет как теоретическое, так и практическое значение для широкого круга лиц, которые проводят досудебное следствие, судебно-психиатрическую экспертизу, осуществляют правосудие, и самих лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, причем вопрос касается и лиц, которые ранее подпадали под действие предыдущего Уголовного кодекса.

Безусловно, вводя в уголовный закон нормы о пограничном психическом состоянии, коим является такой признак, как ограниченная вменяемость, законодатель действовал с гуманистических позиций, в полном соответствии с современными веяниями в уголовном праве многих стран, в том числе большинства соседних с Украиной. Так, например, часть 1 статьи 22 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года гласит: «Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности». В Республике Беларусь определение ограниченной вменяемости содержится в Законе Республики Беларусь от 01.07.1999 № 274-З «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».

При этом, согласно ч. 2 ст. 22 УК Украины, данное расстройство учитывается судом при назначении наказания (поскольку таких расстройств нет в перечне отягчающих обстоятельств, они могут рассматриваться лишь как смягчающие вину и ответственность) и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. Следует отметить, что механизм учета судом ограниченной вменяемости при назначении наказания до сих пор остается не полностью определенным. В целом доминирует позиция использования этого обстоятельства как смягчающего наказание. Но это не исключает по крайней мере нейтрального значения ограниченной вменяемости с точки зрения ответственности виновного.

Однако, очертив новую процессуальную фигуру — ограниченно вменяемого, не было уделено достаточного внимания разрешению процессуальных вопросов и способов осуществления правосудия. Среди не решенных в 2001 году вопросов следует назвать перечень мер принудительного медицинского характера, которые могут применяться к ограниченно вменяемым, правила ведения уголовного судопроизводства касательно таких лиц, не были в полной мере выработаны критерии проведения судебно-медицинских экспертиз, задача которых после введения новации усложнилась вследствие необходимости отвечать вместо одного сразу на несколько вопросов касательно личности подсудимого.

Ведущие юристы и психиатры (Н.С. Таганцев, С.В. Познышев, В.П. Сербский, В.Х. Кандинский и др.), которые в течение многих лет принимали активное участие в подготовке уголовных законов, относились отрицательно к законодательному закреплению категории уменьшенной вменяемости. Поэтому неудивительно, что ни в самом первом уголовном законе советской России («Руководящие начала по Уголовному праву РСФСР» 1919 г.), ни в последующих законодательных актах (УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г., УК УССР 1927 г.) эта проблема не была решена. Российские и отечественные психиатры неоднозначно подходили к проблеме ограниченной вменяемости. Исследователи, отрицающие необходимость его законодательного регулирования, рассуждают примерно так, как это делал A.M. Халецкий в 1934 г.: «Понятие уменьшенной вменяемости и смягчение в связи с этим мер социальной защиты следует считать неверным и с юридической, и с психиатрической точки зрения. Оно ведет к отступлению на позиции особого рода эквивалентности: чем меньше вменяем, тем меньше и мера социальной защиты». «Однако, — возражал Бруханский, — если бы положить на стол перед одним из многих, кто свысока с психиатрической наукой, лист серой бумаги — и спросить: «что это за бумага — черная или белая?» Прибавив к этому: «Ты должен мне определенно сказать: черная она или белая, и ничего более; заметь себе при этом, что мне это знать крайне важно, ибо от этого зависит честь, свобода, будущее; теперь отвечай». В таком положении находится эксперт в случаях пограничных состояний». Халецкий назвал позицию Бруханского путаной. «Бесспорно, — говорит он, — между двумя полюсами существуют точки, приближающиеся к середине; во всяком процессе могут быть условно отмечены конец, и начало, и промежуточная стадия. Нет такого явления, к которому нельзя было бы подойти с этой меркой. Однако в практической деятельности мы часто отказываемся от такой не всегда удобной триады».

Длительное время после принятия нового УК Украины понятие ограниченной вменяемости раскрывалось и находило свое урегулирование лишь в Постановлении Пленума Верховного Суда Украины № 7 от 3 июня 2005 года «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера и принудительного лечения», которое заменило аналогичное по своему предмету Постановление № 2 от 19 марта 1982 года «О судебной практике по применению принудительных мер медицинского характера». Уже в преамбуле указанного Постановления Верховный Суд честно признает, что «поскольку Криминальным кодексом Украины в криминальное право введено понятие ограниченной вменяемости… суды неоднозначно понимают и по-разному трактуют эти нормы…». Пунктом 3 Постановления определяется, что невменяемость, так же как и ограниченная вменяемость, относится к юридическим категориям, поэтому определение лица таковым относится к исключительной компетенции суда. Порядок применения к ограниченно вменяемым принудительных мер медицинского характера определен в пункте 7 указанного Постановления.

Таким образом, отличие ограниченно вменяемого лица от невменяемого и вменяемого в том, что лицо в момент совершения преступления не в полной мере понимало свои действия и руководило ими вследствии наличиствующего у него психического отклонения, которое ограничивало его интеллектуально-волевые возможности.

В последнее время интерес к процессуальному закреплению статуса ограниченно невменяемых лиц повысился, о чем свидетельствует факт принятия 19 октября 2010 года Постановления Верховной Рады Украины «О принятии за основу Закона Украины о внесении изменений в Криминально-процессуальный и Криминальный кодексы Украины касательно ограниченной вменяемости». Указанным Постановлением был принят за основу проект Закона № 4521, поданный В.Р. Мойсиком, народным депутатом Украины, членом Комитета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности, еще 21 мая 2009 года.

Законопроектом предлагается внести в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодекс изменения, среди которых следующие:

— ограничить в статье 94 УК Украины перечень принудительных мер медицинского характера, которые могут быть примененными к ограниченно вменяемым исключительно предоставлением амбулаторной психиатрической помощи в принудительном порядке, что явно сужает перечень таких мер, которые рекомендовалось применять согласно пункту 5 Постановления Верховного Суда № 7, которым предлагалось дополнительно применять госпитализацию;

— в список вопросов, которые, согласно статье 324 УПК Украины, подлежат разрешению судом при вынесении приговора, предлагается внести пункт об определении того, совершил ли подсудимый преступление в состоянии ограниченной вменяемости и существуют ли основания для применения к нему принудительных мер медицинского воздействия;

— единственным основанием для применения принудительных мер медицинского характера должны стать наличие психиатрической экспертизы и выводы лечебного учреждения (из имеющихся специализированных трудов по данному вопросу стоит изучить методические рекомендации «О назначении принудительных мер медицинского характера психическим больным, совершившим общественно опасные деяния»);

— в проекте новой 422-1 статьи УПК Украины разрешены вопросы отмены принудительных мер медицинского характера.

Учитывая вышеизложенное, следует поставить несколько вопросов, ответы на которые специалистам в области уголовного права и судопроизводства следует искать совместно с теоретиками и практиками в сфере психиатрии:

1) максимально точное и емкое определение ограниченной вменяемости;

2) отличие ограниченной вменяемости от вменяемости и невменяемости;

3) дальнейшее уточнение законодателем процессуального положения ограниченно вменяемого лица на различных стадиях уголовного судопроизводства и исполнения назначенного судом наказания;

4) унификация психиатрической практики проведения экспертиз ограниченной вменяемости лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, с одновременной выработкой все более точных критериев таковой.

Все перечисленные вопросы требуют тесного контакта с юристами, который, учитывая актуальность вопроса, должен быть постоянным и взаимным.

М.Р. Барышников, юрист, партнер юридической компании «БКБ» Школа европейского права и арбитража

Колючая правда доктора Пехтерева

В 2002 году доктор Пехтерев опубликовал великолепную статью о проблемах украинской судебной психиатрии в «Вестнике Ассоциации психиатров Украины». Жестко и уверенно доктор Пехтерев показал реальное положение дел в этой медико-правовой сфере. Реакции статья не имела, на неудобные взгляды наша номенклатура, как юридическая, так и судебно-психиатрическая, вслух не реагирует. Высокопоставленный судья, член Верховного Суда Украины, в частной беседе по этому поводу тогда высказался прямо: «Да, серьезнейшая проблема. Ваш коллега абсолютно прав. Но это не единственная проблема в нашей юстиции и правоприменении…» Писать свое мнение для публикации в журнале судья категорически отказался.

Смею заверить читателей, что украинская судебно-психиатрическая практика не всегда была помойной ямой. В 1972 году киевское экспертное отделение отказалось «принять к сведению» пожелание КГБ и не нашло у арестованных диссидентов Плюща и Плахотнюка признаков серьезного психического заболевания. Эти признаки были «обнаружены» экспертами в Москве, и оба диссидента были направлены на бессрочное принудительное лечение в специальную психиатрическую больницу МВД СССР.

Сейчас, в независимом украинском государстве, судебно-психиатрическая практика находится в ситуации тяжелейшей деградации. А о теории вообще говорить не приходится. Апогеем этого агонального состояния является, на мой взгляд, увольнение профессора В.Б. Первомайского в связи с профессиональной непригодностью из НИИ социальной и судебной психиатрии. Знаю: некоторые коллеги-психиатры без особой любви относятся к особенностям личности Виталия Борисовича, не все согласны с его теоретическими концепциями… но никто, ни друзья, ни враги, не отрицает: Первомайский — единственный серьезный теоретик в нашей судебной психиатрии. Такое же мнение высказывают и признанные авторитеты-процессуалисты, работающие в различных юридических вузах страны.

Новая статья доктора Пехтерева, я уверен, также не будет «замечена» его номенклатурными коллегами. Так проще. Проще жить, проще грешить, проще ничтоже сумняшеся отрабатывать поступающие «заказы». Кстати, в далекие советские времена судебно-психиатрические эксперты не смели грешить столь открыто, массированно и безнаказанно, как это делают сейчас. Знаю, что статьей доктора Пехтерева заинтересовались в среде юридической общественности, и в администрации президента, и в Академии правовых наук обсуждают поднятые доктором Пехтеревым вопросы.

Длящаяся и сегодня история немотивированного судебно-психиатрического преследования гражданина Украины Владимира Степановича Карпенко показывает: статья доктора Пехтерева, опубликованная в газете «Новости медицины и фармации» (№ 19 (342), 2010), актуальна чрезвычайно.

С.Ф. Глузман, Ассоциация психиатров Украины

Возвращение прежних чувств

Здесь, в Нидерландах, я воспринял неожиданную для меня статью доктора Пехтерева особенно остро. Как будто вернулись дни и чувства моей молодости, когда я помогал Международной амнистии и Всемирной психиатрической ассоциации понять ситуацию в советской психиатрии. И в советской судебной психиатрии. Вспомнил печально известные тогда фамилии Вартаняна, Лунца, Снежневского, Морозова…

Я не ожидал, что в бывшем СССР, в Украине, кто-то напишет такую статью. Давно понял: ни в одной стране мира психиатрия не может быть лучше, умнее, чем ее юстиция, ее неизжитые традиции неправды и двойной морали. Иногда по старинке я заглядываю в российские, украинские, белорусские психиатрические научные журналы, перелистываю их… и всегда вижу СССР. Тот же СССР имитации научных рассуждений, имитации научных результатов. Когда-то, плотно работая с Украиной, активно помогая ей, я верил: именно там, в Украине, психиатрическая система модернизируется первой из всех на постсоветских территориях… Нет, не модернизировалась. Несмотря на тысячи пересланных книг и журналов, несмотря на частые контакты с лучшими западными коллегами.

И вот — статья доктора Пехтерева. Честные, очень логичные и очень эмоциональные мысли о состоянии дел в украинской судебно-психиатрической практике (судебно-психиатрической науки в Украине нет, все еще нет). Теперь я знаю: шансы на выздоровление системы психиатрии в Украине существуют.

Роберт ван Ворен, генеральный директор Международного благотворительного фонда «Глобальная инициатива в психиатрии»