Газета «Новости медицины и фармации» 11-12 (371-372) 2011

Знаю, мне очень везло в моей жизни. Я встретил множество искренних, умных людей. Ярких, на свет, идущий от которых, слетались мы, обыкновенные. Таким был и Мэлвин Сабшин, американский психиатр, уже в 70-е годы прошлого века ставший живой легендой американской и мировой психиатрии. Мне повезло: я знал самого Мэлвина Сабшина!

1989 год, Афины. Мое первое прикосновение к западной цивилизации. С ее выстраданной веками мудростью и ее же грязью. Мне, бывшему тюремному жителю, пришлось выдержать открытую дуэль с официальными советскими психиатрическими вождями. Всемирный психиатрический конгресс решал: верить ли СССР эпохи гласности и перестройки? Там, в Афинах, я впервые встретился с Мэлвином. Он обнял меня, молча напутствуя перед входом в зал Генеральной ассамблеи конгресса, что-то коротко сказал Роберту ван Ворену, переводившему меня на английский…

Потом, спустя две или три недели, мы опять встретились. В Вашингтоне, в офисе Американской психиатрической ассоциации. Там Мэлвин был «большим хозяином». Крупный, полноватый Сабшин был тогда медицинским директором этой организации, фактически — ее главой. Ее идеологом, ее главным дипломатом, настоящим big boss. О чем-то поговорив с красавицей и умницей Эллен Мерсер, ответственной за международные связи АПА, он повел меня в небольшой видеозал, где мне показали отрывки из обследования Петра Григорьевича Григоренко здесь, в Вашингтоне, в офисе АПА. Да, именно там и тогда я впервые увидел генерала, услышал его голос…

Чуть позднее, спустя неделю, Эллен Мерсер устроила в своем доме вечерний прием. Эллен и я принимали Сабшина с женой. Каких-то два или три часа, а встреча запомнилась мне со всеми деталями. И сегодня я помню, как мы сидели вокруг стола, я — напротив добрейшей Эдит Сабшин, о чем говорили. Я тогда имел возможность, реальную возможность резко изменить свою жизнь. Не смог, не захотел… Нет, не сожалею.

Он, Мэлвин, много ездил по миру. Живо интересовался состоянием дел в психиатрических службах разных стран. Был и в Украине. В трудные, тоскливые годы разрушенной экономики, отсутствия вечернего освещения улиц, скудных товарами магазинов. Он, привычный к комфорту пятизвездочных гостиниц, несколько ночей спал у меня в доме на продавленном ветхом диване, ел нашу совсем не изысканную еду. Он выступил перед врачами киевской психиатрической больницы, тактично смягчив свои впечатления после осмотра ее реалий. Он, мудрый и опытный, понял: в стране тяжелые времена, во всей стране, не только в ее психиатрических больницах. Потом, после общей встречи с врачами, его затащил в свой кабинет местный профессор, занимавший тогда лидерский пост главного специалиста по психиатрии Министерства здравоохранения Украины. Как и всем подобным VIP-гостям, местный профессор надел Мэлу цветные очки, изобретенные им же для «лечения серьезных психических заболеваний». Мэл дипломатично отшутился, нашел повод быстро покинуть кабинет украинского новатора… В тот же день он улетел в Вашингтон.

Позднее, спустя несколько дней, он прислал мне по факсу письмо, где среди обычных слов благодарности за теплый прием в Киеве было и такое: «Я действительно хотел помочь тебе и твоим коллегам. Я мог это сделать. Прости, но это невозможно, пока украинскую психиатрию возглавляют такие шарлатаны…» Я храню это письмо, надеюсь, оно поможет грядущим историкам понять многое.

В Грузии, по-видимому, Мэлу «лечебные» цветные очки не надевали. Там власти приняли решение осуществить реформу национальной психиатрической системы. Настоящую реформу. Мэл Сабшин помог грузинской психиатрии, передал множество книги и журналов. Успел. Теперь там будет открыта библиотека Мэлвина Сабшина. Такая важная составляющая часть любой реформы.

Он умер 4 июня 2011 года. Намного пережив свою Эдит. Ему было 85 лет.

Семен Глузман