Газета «Новости медицины и фармации» Психиатрия (383) 2011 (тематический номер)

Академик Виктор Павлович Протопопов (1980–1957), выдающийся советский психиатр и физиолог, лауреат ордена Ленина (дважды), ордена Трудового Красного Знамени и многих других правительственных наград, автор книги «Патофизиологические основы рациональной терапии шизофрении» (1946). Он был предельно прост в общении с сотрудниками, больными, всегда интересовался нашим мнением начинающих врачей, делился прошлым опытом. Как-то из воспоминаний молодости он рассказывал нам, как Бехтерев (как известно, Виктор Павлович был учеником великого психиатра и невролога в Петербурге) в 3 часа ночи поднимал аспирантов и вел на обход, чтобы увидеть, что делают больные и персонал в это время в психиатрическом отделении. В многогранных научных поисках неутомимого Бехтерева, в частности в физиологических исследованиях психики человека и животных — изучении т.н. сочетательных рефлексов (по Павлову — условных), молодой В.П. Протопопов выполнял роль связующего звена в терминологических неувязках двух великих ученых в период становления учения о физиологии высшей нервной деятельности. В дальнейшем разработка новых методических приемов и внедрение их в исследование высшей нервной деятельности у психически больных стали важным и большим разделом его собственных научных достижений.

Научные идеи, темы научных работ в «третьей клинике» диктовались не их «диссертабельностью» (сроки выполнения вызывали раздражение у Виктора Павловича, он говорил: «Наука, ограниченная сроком, не есть наука»), а общей направленностью на поиск полезной истины, раскрытие патофизиологических и биохимических основ психопатологического состояния и путей его устранения. К принятию статей для печати он подходил очень строго. Помню, как Виктор Павлович не санкционировал для печати первый случай обнаруженного у мальчика зрения кожей (читал, называл рисунки при приложении их к руке, колену), обнаруженного после перенесенного энцефалита, мотивируя это тем, что «мы не можем объяснить пока сущности этого явления». Никогда не приписывался (как и его ближайшие ученики) в соавторство, что стало модой в последующие годы, когда руководитель подчас не читал, а может, и не знал, о чем статья (но количество!!!). Протопопов сделал все, чтобы приблизить психиатрию к медицине как науку о болезнях мозга, о болезнях человеческого организма, а не какой-то особой психологической проблеме. Основная направленность его научных достижений — это разработка новых физиологических методик исследования высшей нервной деятельности, в частности больной психики, патофизиологических основ шизофренических расстройств (гипноидный синдром), создание новой концепции маниакально-депрессивного психоза. Одной из главных особенностей научной работы у Протопопова, как и всего научного коллектива, была четкость и максимальная чистота клинического материала, исключающая случайные смешения за счет большой доли субъективности в оценке симптоматики, гипердиагностики шизофрении, часто для прикрытия недостатка знаний. По­этому первое задание Виктора Павловича мне — изучить морфологические особенности кожных капилляров при шизофрении и маниакально-депрессивном психозе — оказалось успешным и дополнилось прогностически важным звеном функциональных изменений.

Многие идеи Протопопова — создание летних санаториев, сепараторной системы, повторные лечебно-исследовательские экспедиции на Эльбрус с психически больными в 50–60-е нелегкие годы — все это примеры поисков наиболее естественных путей лечения в связи с выявленными нарушениями обмена веществ, предполагаемыми причинами заболевания.

Профессор Иосиф Адамович Полищук (1907–1978) — один из наиболее талантливых учеников и соратников В.П. Протопопова, продолжателей патофизиологического направления в психиатрии. Будучи с 1954 г. и до конца жизни заведующим кафедрой психиатрии КИУВ, он оказал значительное влияние на развитие патофизиологического мышления психиатров Украины.

Среди широкого спектра научных интересов и соответствующих работ по пониманию биохимической сути, конституциональных и экзогенных факторов ведущее место занимали разработки биохимии эндогенных психических заболеваний. Им были установлены явления аминотоксикоза (ароматемии и ароматурии) в состояниях процессуальности шизофрении, предложены биохимические и эндокринно обусловленные понятия гипоэнергизма и гиперэнергизма, синдром витальной астении, показания для дезинтоксикационной терапии. Впервые из уст Иосифа Адамовича на Всесоюзном пленуме психиатров в 1976 г. в Черновцах прозвучали слова о необходимости и конкретные предложения по применению при шизофрении антиоксидантов, позже широко используемых в психиатрии.

Наиболее полно его научное видение этиопатогенетической сути представлено в его диссертациях «О токсическом факторе при шизофрении», «Значение особенностей организма и средовых факторов в патогенезе шизофрении и маниакально-депрессивного психоза» и монографии «Биохимические синдромы в психиатрии» (1967 г.). На протяжении 17 лет И.А. Полищук был главным психиатром МЗ УССР, на протяжении ряда лет работал в должности проректора по науке в институте, долгое время руководил философским семинаром по медико-биологическим проблемам для профессорско-преподавательского состава института.

Иосиф Адамович отличался несравненным трудолюбием, углубленно изучал все достижения мировой психиатрии и биологии, новейшие повороты в науке. Это и собственные идеи получали отражение в необыкновенной глубине его лекций курсантам, длившихся до 3,5 часа (такая же была по пресенильным психозам и в последней день его жизни), после которых «можно было идти заведовать кафедрами, а не только использовать во врачебной практике» (выражение одного из слушателей). И каждая его лекция не была повторением предыдущей, а вносила что-то новое, с использованием новейших знаний.

Нельзя не вспомнить 50–60-е годы, ознаменовавшиеся большими открытиями генетики в мировой науке, утверждением новых классов болезней — молекулярных и хромосомных. Генетическая тематика немедленно была включена в программу преподавания курсантам-психиатрам с тесным приложением к практике. И многие из старшего поколения помнят, как Иосиф Адамович неутомимо, осваивая сам, увлеченно учил врачей больницы на еженедельных конференциях самым сложным (непривычным для психиатров после мрачного периода запрета генетики в нашей стране) истинам молекулярной генетики, новым законам переноса информации, новым классам болезней, отношению их к психическим заболеваниям.

Не случайно диагностика и лечение даже такой распространенной энзимопатии, как фенилкетонурия, начаты в Украине не педиатрами или генетиками, а благодаря Иосифу Адамовичу. Говоря о распространенности этой болезни, за рубежом писали, что в СССР ее нет (не выявлялась!!!). Он поручил срочно исправить такое позорное положение. Мною были выявлены первых 1200 больных в Украине — к сожалению, большинство уже глубоко слабоумные (но сотни спасены, получили образование благодаря своевременному диетическому лечению). Установлены частота, варианты клинических проявлений, углублено понимание патогенеза мозгового недоразвития на биохимическом уровне, изданы первые приказы МЗ УССР (еще до Московских) об обязательном обследовании всех новорожденных на предмет этой болезни и применении диетотерапии. По настоянию Иосифа Адамовича мною защищена докторская диссертация по этой теме, а вскоре после его преждевременной смерти издана общая книга «Клиническая генетика в психиатрии».

Научные интересы И.А. Полищука распространялись и на другие наследственные болезни, на проблемы возрастной психиатрии. По его инициативе был организован курс, а затем кафедра детской психоневрологии (вторая в Союзе), которую мне затем пришлось возглавить.

Петр Викторович Бирюкович (1908–1988), верный ученик, крупнейший клиницист, сосредоточил свои силы на тщательном изучении маниакально-депрессивного психоза и дальнейшей разработке вегето-соматической «триады» Протопопова. У него, может, больше, чем у других, надо и было чему учиться: тактичному сбору анамнеза, склонению к доверительности пациента и особой деликатности вместе с убежденностью психотерапевтической беседы, абсолютной бескорыстности. Ему была свойственна удивительная способность искреннего сочувствия горю другого человека. Поражала тщательность и тонкость оценки психической и сомато-вегетативной симптоматики. Проанализировано и показано даже диагностическое значение сновидений, дана оценка проведенным вместе с биохимиком С.П. Зелинским исследованиям изменений в обмене катехоламинов, серотонина, динамике гормональных сдвигов в работе щитовидной железы, гормонов надпочечников. В книгах «Эндокринные нарушения при эндогенных психозах» (1971 г.) и «Циркулярная депрессия» (1979 г.) представлен глубокий анализ этих изменений применительно к разным клиническим вариантам депрессивных состояний.

Сергей Павлович Зелинский (1906–1985) — биохимик-ученый с большой буквы, которого П.В. Протопопов пригласил из их довоенной лаборатории в Харькове для создания большой биохимической лаборатории в отделе патофизиологии. Сергей Павлович был душой всех проводимых глубоких исследований, очень принципиальным, знающим глубокую сущность научных проблем. С предельной точностью контролировал и анализировал также исследования, проводившиеся во время высокогорных поездок на Эльбрус, с учетом всех возможных психологических, климатических влияний. Это был контроль, исключающий принятие желаемого за действительное. С ним прежде всего решалась направленность планируемой научной работы, обсуждалось значение полученных результатов. Если у кого что-то не ладилось, шли в первую очередь к нему — за советом для уточнения, глубокого осознания.

Семен Давидович Расин (1909–2004). Постоянный участник работы «третьей клиники», доктор наук с 1955 г. по весьма оригинальной теме — «Клинико-экспериментальная оценка электросудорожной терапии». В дальнейшем основные его работы были посвящены проблемам эпилепсии, особенностям обмена веществ (в частности, брома) при эпилептической болезни и симптоматической эпилепсии, поискам путей ее патогенетической терапии. В те годы, когда еще отсутствовали разнообразные новые антиэпилептические средства, С.Д. Расин разрабатывал основные принципы комплексного лечения эпилепсии. Комплекс препаратов в виде смесей, получивших наименование «порошки Расина», введен в ряд отечественных фармацевтических справочников.

Энергичный, решительный, он был руководителем всех высокогорных экспедиций на Эльбрус, выполняемых по научному замыслу В.П. Протопопова и Сиротинина. Талантливо организовал весь медицинский обслуживающий коллектив, учил нас правильному поведению в жизни и тренировочных походах в условиях высокогорья для обеспечения незаметного присмотра за больными при сохранении тактичного поведения в особых открытых условиях пребывания (ибо свобода была одним из лечебных факторов). Вместе еженедельно писали письма-отчеты Протопопову в Киев, получали ответы, советы и уточнение заданий.

Татьяна Никитична Токмакова-Недбайлова (1922–1996) — прекрасный, умный врач-психиатр, образец для подражания, душа протопоповского коллектива — была моим ближайшим путеводителем в те первые годы в психиатрии. Вела клинические и патофизиологические исследования в тематике отдела. Предметом ее диссертации было глубокое биохимическое и гормональное исследование больных пресенильными психозами, сказавшее новое слово в науке об этой особо тяжелой форме психозов. Основная публикация в монографии «Эндокринологические нарушения при эндогенных психозах» (в соавторстве с С.П. Зелинским и П.В. Бирюковичем, 1971). Участница всех высокогорных экспедиций. Прекрасная мать, вырастившая и воспитавшая двух приемных детей.

Евгений Антонович Рушкевич (1906–2004) и Антон Ерофеевич Хильченко — доктора наук, обеспечивавшие высший уровень патофизиологических исследований большой тематики отдела, учили преподавателей и курсантов физиологическим методикам исследований высшей нервной деятельности, их оценке, создавали новые методики.

А.Е. Хильченко принадлежит разработка нового методического приема и создание аппарата исследования подвижности основных нервных процессов у больных и здоровых, который и в настоящее время широко используется для определения типа высшей нервной деятельности, проф­отбора.

Е.А. Рушкевич, продолжая начатую П.В. Протопоповым идею, разработал новые принципы физиологического исследования высшей нервной деятельности человека на очень высоком уровне обобщения и отвлечения. Благодаря этому расширено понимание положения И.П. Павлова о специально человеческих типах высшей нервной деятельности, представление о нарушениях второй сигнальной системы при разных формах и степенях выраженности, патологии психики.

Е.А. Рушкевич принял большое участие в создании «Атласа для экспериментального исследования отклонений в психической деятельности человека» (1968 и 1980 гг.), крайне необходимого в те годы, при практическом отсутствии подобных пособий. Кроме включения и описания ряда его методик, им представлены в атласе не только психологические, но и физиологические объяснения результатов исследований, чего не было и нет ни в одном подобном издании. Им был издан самостоятельно «Атлас для исследования высшей нервной деятельности человека при некоторых логических операциях» (1975 г.), а монография «Расстройства сложных форм высшей нервной деятельности у психически больных» (1966 г.) осталась непревзойденной не только по глубине осмысления предложенных им методик и их оценке при ряде психических заболеваний, но и по глубокому разрешению противоречивых взглядов известных авторов на суть психологических понятий и их физиологической сущности — извечного вопроса философии отношения объективного и субъективного.

Поэтому не могу не назвать этих физиологов-психиатров своими учителями. В те годы становления патофизиологического направления в психиатрии такая тематика обязательно вводилась в преподавание как в лекционном курсе, так и в практическом овладении курсантами этими методиками. На субботних зачетных докладах ими историй болезни обязательным был и физиологический анализ полученных данных в лаборатории физиологии высшей нервной деятельности и связи с психопатологической симптоматикой больного. Обучившись этому и глубоко изучив основы павловской физиологии высшей нервной деятельности, а также «павловские среды» в психиатрии, уже будучи ассистентом, доцентом кафедры, на каждом цикле специализации и усовершенствования я читала весь курс павловской физиологии применительно к психиатрии.

Именно стремление к глубокому пониманию психических нарушений, физиологических, биохимических и генетических основ развития психики, их патологии, возможность оценить результаты использования этих знаний в лечении больных — это то, что удалось мне постичь и получить от учителей «третьей клиники». К сожалению, большинства из них уже нет.

Доминирующий в настоящее время симптоматический подход в психиатрии согласно международным классификациям, несмотря на множество новых конкурирующих психотропных препаратов, назначение их по подготовленным протоколам, не может обеспечить полноценное лечение и профилактику психических болезней при игнорировании понимания их сущности, без глубокого патофизиологического анализа.