Газета «Новости медицины и фармации» Акушерство, гинекология, репродуктология (381) 2011 (тематический номер)

В России проституция была легализована в 1843 г. по инициативе министра внутренних дел Л.А. Перовского. В Петербурге был создан особый врачебно-полицейский комитет, выявивший в столице 400 женщин, занимающихся проституцией. О размерах проституции в стране в конце XIX века можно судить по результатам нескольких обследований. Наиболее полное из них было проведено Министерством внутренних дел 1 августа 1889 г. во всех губерниях и областях Российской империи за исключением Великого княжества Финляндского. Согласно полученным данным, в стране числилось 1216 официально разрешенных публичных домов и домов свиданий с 7840 проститутками. Всего же вместе с уличными проститутками под врачебно-полицейским надзором находились 17 603 женщины. По сословной принадлежности подавляющее большинство из них относилось к крестьянкам (47,5 %) и мещанкам (36,3 %) [1].

По данным нескольких обследований проституции в России, среди наиболее частых причин, толкающих женщину на этот путь, назывались социальные мотивы: нужда, скудость средств, усталость от тяжелой физической работы. В начале XX века Международный союз аболиционистов обратился к Попечительскому комитету петербургского Дома милосердия с просьбой собрать сведения о влиянии условий женского труда на занятия проституцией в столице. Были разработаны и разосланы по публичным домам города 600 опросных листов. Анкеты показали, что среди проституток наибольший процент составляла домашняя прислуга — 33 % (199 женщин), затем шли ремесленницы, работавшие в швейных, шляпных и других мастерских, — 24 % (143 женщины), на последнем месте фабричные работницы — 14 % (85 женщин) [2].

В материалах обследования указывалось, что большой процент проституток вербовался также из кафешантанных певиц, хористок и статисток. «Обстановка и условия занятий таких актрис ведут прямо на путь проституции, и большей частью проституции тайной, которая господствует во всяких кафешантанах, варьете и тому подобных «увеселительных местах», — отмечалось в отчете [3].

Жизнь в публичном доме и жизнь уличной проститутки довольно быстро вели к деградации личности, отупляли женщин. Бессонные ночи, пьяные оргии, скука, отсутствие пребывания на свежем воздухе, жирная пища и избыток сладостей — все это делало проституток пассивными, заставляло их приспосабливаться к существованию в публичных домах.

Неизменным спутником проституции был алкоголизм. До 70-х годов XIX века в публичных домах не разрешалось продавать спиртное, однако впоследствии этот запрет был отменен, и хозяйки публичных домов извлекали из продажи спиртных напитков большую выгоду и заставляли барышень выклянчивать у посетителей угощение в виде бутылки коньяка или ликера. Сами проститутки также охотно пристращались к спиртному, так как алкоголь помогал на время забыть свое положение, погасить физическое отвращение к клиенту и т.д. По анкете врача А.Н. Бородина, обследовавшего в начале века несколько публичных домов в России, «...из 621 проститутки 460 были помещены в дома терпимости в состоянии опьянения. Больше половины заявили, что без алкоголя они не в состоянии были бы заниматься своим промыслом» [4].

Врач М.И. Покровская, проводившая в 1899 г. медико-психологическое обследование женщин, находящихся на излечении в Калинкинской венерической больнице в Петербурге, говоря об алкоголизме среди проституток, приводит такой случай. Больная 25 лет занималась проституцией 11 лет. Начав «работу» в двухрублевом заведении (т.е. в публичном доме, где за визит одного клиента брали по два рубля), после очередного венерического заболевания она оказалась в 30-копеечном. В нем для поддержания физических сил проституткам, обслуживающим по 20 мужчин в ночь, хозяйка давала по 4 стакана водки [5]. Неудивительно, что все девушки в этом публичном доме быстро становились алкоголичками.

Несмотря на практику обязательных медицинских осмотров, проститутки являлись одним из основных источников распространения венерических заболеваний. По данным врача Никольского, разработавшего анкету обследования «Алкоголизм среди студентов», одним из наиболее распространенных последствий опьянения было посещение публичных домов, а также случайные связи с уличными проститутками. Так, только в Московском университете подобным образом заразились сифилисом 34,9 % из числа больных сифилисом студентов, гонореей — 40 % [5].

Инспектор петербургского врачебно-полицейского комитета А.И. Федоров, проанализировав статистические данные, пришел к выводу, что в 1892 г. сифилисом в кондиломатозном периоде были больны 11 % уличных проституток и 27 % проституток, прошедших осмотр в публичном доме [6].

Обязательные медицинские осмотры сами нередко служили источником заражения, так как во многих городах провинции осмотр часто производился в грязных и совершенно не приспособленных для этих целей помещениях: в арестантских и ночлежных домах, в покойницких при полицейском участке и т.д. Врач осматривал за день до 400 женщин, инструментов не было и они не стерилизовались, в лучшем случае промывались под струей холодной воды. Даже в Петербурге в центральном отделении Комитета врачебно-полицейского надзора на «смотровое кресло проститутки садятся прямо в верхней одежде и калошах. Очень многие на ­осмотры являются пьяными, и некоторые тут же, в смотровой комнате, мочатся прямо на пол» [7].

Особенно мощным эпицентром распространения венерических заболеваний среди населения были ежегодно устраиваемые крупные ярмарки, куда съезжались проститутки со всех концов России. Ординатор Калинкинской больницы З.Я. Ельцина в докладе на объединенном заседании Русского сифилидологического и дерматологического общества 24 апреля 1893 г. отметила, что по данным врачебных осмотров проституток на Самокатском пункте Нижегородской ярмарки за 4 года (1888–1892) процент венерических заболеваний остается большим [8].

В начале века рост венерических заболеваний среди проституток публичных домов вызывал беспокойство не только медицинской общественности, но и самих «жертв общественного темперамента». Так, в 1910 г. в президиум Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами было направлено письмо за подписью 63 проституток с просьбой рассмотреть вопрос о целесообразности обязательных медицинских осмотров мужчин, посещающих публичные дома. «Не смея долго утруждать внимание почтенного Съезда, — писали проститутки, — покорнейше просим обсудить этот вопрос и постараться устроить так, чтобы к здоровым из нас не допускать больных посетителей, а требовать от них здоровья наравне с нами. Не лучше они нас, участвуя в таком деле» [9].

В дореволюционной России существовал ряд общественных организаций, деятельность которых была направлена на социальную реабилитацию проституток и профилактические меры по предупреждению этого социального зла.

Одна из первых обратила внимание на судьбу несчастных женщин графиня Е.К. Ламберт (урожденная Канкрина). Она организовала в Петербурге Кружок защиты падших женщин и на собственные средства открыла в 1862 г. приют «Магдалина» при Калинкинской больнице. В июне 1866 г. было устроено убежище Марии Магдалины в Москве на Полянке. 5 января 1868 г. Совет попечительства о бедных в Москве под председательством княгини С.С. Щербатовой учредил Правила учреждений святой Марии Магдалины. Позднее подобные приюты возникли еще в нескольких городах. В них содержалось небольшое количество женщин (20–25), находивших на несколько месяцев здесь приют. Их обучали грамоте, закону Божию, швейному делу или огородничеству (при приютах обычно были сад и огород).

Убедившись со временем в незначительной эффективности такой формы помощи проституткам, как создание приютов Магдалины, общественные организации с конца XIX века переносят центр тяжести на профилактические меры, препятствующие распространению проституции. Крупнейшим обществом, много сделавшим для борьбы с этим социальным злом, было созданное в январе 1900 г. Российское общество защиты женщин (РОЗЖ).

Основная трудность для активистов общества состояла в том, что в стране отсутствовали законы об ответственности за совращение и разврат. Трудность заключалась и в том, что публичные дома существовали официально и были разрешены правительством, следовательно, и торг женщинами не мог уголовно наказываться. Благодаря усилиям членов РОЗЖ (среди них были известные юристы) правительство вынуждено было ввести ряд законодательных ограничений на распространение проституции в России. Самым значительным законодательным актом этого направления явился закон от 25 декабря 1909 г. «О мерах пресечения торга женщинами в целях разврата».

В конце 1913 г. либерально настроенная общественность подняла вопрос о необходимости введения нового закона по борьбе с торгом женщинами. Законопроект готовил врач А.И. Елистратов, активно поддерживаемый аболиционистскими и филантропическими обществами. В мае 1913 г. активистки женского движения решили обратиться за помощью к товарищу председателя кадетской фракции в IV Государственной думе, врачу и земскому деятелю А.И. Шингареву. Однако Первая мировая война помешала реализации этих планов.

На Пироговском совещании врачей по борьбе с венерическими болезнями, состоявшемся в июне 1917 г. в Москве, в принятом постановлении отмечалось, что борьба с проституцией должна вестись не путем карательных мер, а коренными социальными мероприятиями и правильным половым воспитанием молодежи.

В первые годы после Октябрьской революции социально-профилактическим мероприятиям в борьбе с проституцией отдавался явный приоритет. В конце 1919 г. при Народном комиссариате здравоохранения была организована Комиссия по борьбе с проституцией, несколько позднее были созданы Межведомственная комиссия по борьбе с проституцией при Народном комиссариате социального обеспечения и Центральный совет по борьбе с проституцией при Наркомздраве РСФСР.

Однако деятельность этих органов протекала в непростой обстановке своего рода сексуального взрыва первых послереволюционных лет. Отмена обязательного церковного брака, несовершенство семейного законодательства, общее падение нравов во время Первой мировой и Гражданской войн понизило в глазах определенных городских слоев населения институт брака и семьи, вызвало интерес к нестабильным и даже случайным половым связям. За свободную любовь выступал ряд известных в тот период писателей. Много шума наделал роман Пантелеймона Романова «Без черемухи» и книга Александры Коллонтай «Любовь пчел трудовых», авторы которых выступали сторонниками так называемой теории стакана воды, т.е. простого немедленного удовлетворения половой потребности без взаимных обязательств по отношению друг к другу. В 1918–1919 гг. в Москве и Петербурге возникло общество «Долой стыд», проповедовавшее свободные отношения между полами.

Большое число проституток давала массовая детская беспризорность, существующая в стране как следствие Первой мировой и Гражданской войн и голода 1921 г. Легкость разводов и отсутствие законов об обязательной уплате алиментов также не лучшим образом сказались на росте проституции среди девочек-подростков. Юрист П.И. Люблинский в одной из своих статей приводит данные о том, что в середине 20-х годов в Ленинграде происходило в среднем по 15 964, а в Москве по 19 421 разводу в год, причем женщины и дети обычно оставались без материальной поддержки отца. Так, по данным 1927 г., только по одному из районных загсов Ленинграда на 1561 развод было зарегистрировано всего 7 соглашений между бывшими супругами относительно алиментов [10]. Влияла на рост проституции и женская безработица.

В 20-е годы проводится ряд обследований проституток и беспризорных девочек-проституток юристами (М.Н. Гернет, П.И. Люблинский), врачами-наркологами (Д. Футер, А.С. Шоломович, Г.О. Сутеев) и венерологами (В.М. Броннер, Зальцман и др.).

Эти обследования показали неприглядные социально-гигиенические последствия проституции — наркомания, рост венерических заболеваний и преступности. Так, врач Смоленского венерологического диспансера Российского общества Красного Креста Зальцман, опираясь на статистический материал медицинских осмотров, пишет, что «ни одна проститутка, обследованная в диспансере, не оказалась здоровой. Почти поголовно все больны гонореей; значительно большая половина оказалась пораженной сифилисом» [11]. По данным Иркутского венерологического диспансера, обследовавшего в апреле — июне 1925 г. 7 детских домов, из 407 подростков, которые занимались проституцией или имели половые связи с проститутками до помещения в детский дом, 171 оказался болен сифилисом. Передвижной венерологический отряд Псковского губздрава, работавший в Холмском ­уезде, выявил в 1924 г. 66,9 % детей, больных сифилисом [12].

С середины 20-х годов начинается новый этап борьбы с проституцией. Государственные организации широко привлекали общественность, велась широкая социально-просветительная работа, шел процесс формирования общественного мнения, резко осуждающего занятия проституцией. Для беспризорных девочек-проституток и безработных женщин создавались специальные учреждения, в которых за короткий срок они получали рабочую специальность и трудоустройство. Была создана сеть лечебно-трудовых профилакториев для женщин, больных венерическими болезнями. Два самых крупных из них были открыты в Загорске и близ Ленинграда. Помимо создания специальных учреждений, направленных на изоляцию и принудительное лечение проституток, государство совершенствовало законодательную основу борьбы с проституцией: преследовались притоносодержательство и пособничество проституции. В 1926 г. был издан новый Кодекс законов о браке и семье, направленный на укрепление семьи и обеспечение детей алиментами в случае развода родителей. Постепенно массовая проституция исчезла с улиц городов. В условиях жесткого авторитарного режима она была загнана в подполье, однако ее негативные социально-гигиенические последствия благодаря усилиям со стороны государственных и общественных организаций были в основном ликвидированы.