Международный неврологический журнал 6 (52) 2012

В настоящее время накоплен огромный исследовательский и клинический материал по эпилепсии, который, тем не менее, пока еще не систематизирован в единую систему патогенеза, клиники и лечения этой патологии, что дает возможность специалистам разного профиля на основании обобщения результатов клинических и экспериментальных исследований выдвигать собственные концепции касательно данной патологии [1, 2].

Согласно современному представлению, эпилептическая активность возникает как результат сверхвозбудимости нейрона, приводящей к первичным или вторичным нарушениям тормозных процессов. Поэтому реализация этих процессов происходит на клеточном уровне, возникает новая функциональная система с порочной активностью мозга, которая несет в себе признаки эпилептизации отдельных нейронов и указанной функциональной нейрональной системы в целом [3, 4]. Взаимосвязь различных нейрохимических процессов в появлении и торможении эпилептической активности выявляется при исследовании взаимоотношений медиаторных, гормональных и иммунных систем [3–6]. Значительное воздействие оказывают также опиоидные пептиды мозга — эндорфины, энкефалины, выполняющие роль нейромедиаторов [7].

В связи с вышеизложенным рассмотрим некоторые клинические проявления эпилепсии в свете предлагаемой в данной статье гипотезы.

В практике эпилептологов часто встречаются случаи, когда назначение антиэпилептических средств сопровождается улучшением электроэнцефалографической картины, но с ухудшением клиники и учащением припадков. Смена препаратов приводит к обратному: улучшению клинической картины и ухудшению электроэнцефалографической, что является предпочтительным как для больного, так и для врача [8, 9].

При «удачном» подборе противосудорожных средств, если достигается как улучшение электроэнцефалографической картины вплоть до ее нормализации (известной как «насильственная нормализация» ЭЭГ), так и улучшение клинической картины вплоть до полного прекращения припадков, больной часто начинает испытывать психический дискомфорт, причем в такой степени, что, чтобы снять его, он прекращает принимать лекарства, провоцируя припадок [10, 11].

Также широко известно, что во время физиологического сна значительно учащается появление эпилептических биоэлектрических феноменов. Депривация сна приводит к появлению эпилептических биоэлектрических феноменов в период бодрствования, а при наличии последних — к их учащению. Длительная же депривация может провоцировать припадок [2, 3, 12].

Для объяснения этих фактов предлагается гипотеза, согласно которой в головном мозге больного эпилепсией постоянно происходит накопление эпилептогенных веществ, которые, достигая определенной пороговой величины, вызывают припадок, причем эпилептогенные вещества в процессе эпилептической активности мозга претерпевают метаболические превращения, необходимые для их дальнейшего удаления из организма. Если концентрация эпилептогенных веществ в головном мозге не достигает пороговой величины, они вызывают слабую эпилептическую активность, которая отражается в эпилептических биоэлeктрических феноменах, характерных для электроэнцефалографической картины межприпадочного периода. При этом определенная, правда, меньшая часть эпилептогенных веществ находит выход из организма через межиктальную эпилептическую активность мозга.

Первый, изложенный в начале статьи факт, согласно гипотезе, можно объяснить следующим образом. В процессе межиктальной эпилептической активности мозга происходит высвобождение части эпилептогенных веществ, пороговая концентрация медленного накапливания которых достигается за более длительный период. Таким образом, временной интервал между припадками увеличивается пропорционально интенсивности эпилептической активности мозга в межприпадочном периоде. При назначении определенных противосудорожных средств можно достигнуть того, что нервные клетки не будут отвечать эпилептической активностью на подпороговые концентрации эпилептогенных веществ, однако припадок все равно будет развиваться, когда концентрация эпилептогенных веществ достигнет пороговой величины. В этом случае при отсутствии высвобождения эпилептогенных веществ через эпилептическую активность мозга в межиктальном периоде их накапливание до порговой величины будет происходить быстрее, припадки будут развиваться чаще, однако межиктальная электроэнцефалографическая картина будет лучше.

Объясняя второй факт (насильственная нормализация ЭЭГ), следует сказать, что противосудорожные средства подбирают таким образом, что нервные клетки перестают отвечать эпилептической активностью как на подпороговые, так и на пороговые величины концентрации эпилептогенных веществ, они накапливаются в головном мозге до таких концентраций, что начинают действовать на психику. Припадок, который больной сам провоцирует, высвобождает эпилептогенные вещества, что улучшает его психическое состояние.

Что касается третьего факта, депривация сна приводит к более быстрому накоплению эпилептогенных веществ, т.к. они не высвобождаются через повышенную эпилептическую активность во время сна. Большая концентрация эпилептогенных веществ приводит к повышению эпилептической активности во время бодрствования. Длительная же депривация сна приводит к накоплению эпилептогенных веществ до пороговой величины и тем самым провоцирует припадок.

Давая нейрохимическое обоснование выше-указанному механизму возникновения эпилептического припадка, необходимо отметить, что, по литературным данным, имеет место абсолютное или относительное (по отношению к ингибирующим трансмиттерам) повышение уровня возбуждающих трансмиттеров в нейронах головного мозга в предконвульсивной фазе приступа [3, 4]. Можно предположить, что дальнейшее развитие нейрохимии и нейроиммунологии эпилепсии предоставит возможность классифицировать эпилептические припадки в зависимости от того, повышение уровня какого возбуждающего или понижение уровня какого ингибирующего трансмиттера вызывает дисбаланс, в результате которого нейрон в процессе эпилептической активности вынужден освобождаться от повышенного уровня возбуждающего трансмиттера. В связи с этим заслуживают внимания все вещества, повышение абсолютного или относительного уровня которых прямо или косвенно приводит к недостаточности калий-натриевого насоса, повышению проницаемости мембран и усилению тенденции к деполяризации и, следовательно, сверхвозбудимости нейрона.

На основании вышеизложенного уже сегодня представляется возможным, что экспериментальное подтверждение предложенной в статье гипотезы позволит разработать новые подходы к лечению больных эпилепсией как консервативным, так и оперативным методом.