Газета «Новости медицины и фармации» 13 (464) 2013

Сегодня Крот встал рано. Выпил чаю с жучками в шоколаде и надел черный вельветовый костюм. На самом деле все костюмы у Крота были вельветовыми и черными, но к этому еще прилагалась белая бабочка. Всю жизнь он, скромный окулист, сидел в кабинете и принимал близоруких землероек, белочек с конъюнктивитом и косоглазых зайчат. Ах, как мечтал Крот однажды изобрести какое­нибудь чудодейственное лекарство для восстановления зрения и стать знаменитым на весь мир! Мешала его мечте только лень. Средство само по себе не изобреталось, и он по­прежнему назначал всем морковь и черничные капли, а жизнь проходила бесславно, но сегодня был особенный день…

Недавно Крот увидел по телевизору рекламу нового талант­шоу «Танцы­шмансы» и решил записаться на кастинг. «Я молод, хорош собой. Мне обязательно нужно стать звездой. А то, что танцевать не умею, не страшно, возьму судей актерским мастерством», — думал конкурсант. Впервые за десять лет он взял отгул на работе и пошел на телестудию канала «СТеБ». В холле уже собралось много неординарных личностей: антилопы в золотистых костюмах, волки в малиновых париках, зебры в пончо… Все становились на мостик, садились на шпагат, в общем, разминались. «Сяду­ка и я на шпагат», — решил Крот. Он пошире раздвинул лапы, натянул носочки, но… Что­то очень больно хрустнуло в колене. «А! Возьму актерским мастерством. На шпагат любой дурак сядет. Я просто не дурак, поэтому и не сажусь», — подумал конкурсант в вельветовом костюме, а вокруг уже толпились журналисты.

— Здравствуйте, Кротий, — поздоровалась молодая жирафиха с микрофоном, пригибая шею, чтобы влезть в кадр. — Расскажите, как вы готовились к нашему шоу «Танцы­шмансы»?

— Ну… Смотрел записи прошлых сезонов, крутил халахуп для похудения и ел морковь.

— Тоже для похудения?

— Нет, чтобы зрение было лучше, — ответил Крот. — Я и для жюри захватил гостинец — ведерко с имбирем и сельдереем, просто морковь закончилась.

— Интересно… — задумалась журналистка. — Скажите, а какая у вас цель? Зачем пришли к нам?

— Во­первых, чтобы стать звездой. А во­вторых… Понимаете, моя бабушка любит две вещи: смотреть телевизор и меня. Поэтому я решил сделать ей приятное и появиться на экране.

— Ну, желаю вам удачи, Кротий. Хорошего выступления! — жирафиха разогнула шею и побежала интервьюировать тушканчика в фиолетовом трико, который уже пятнадцать минут стоял на правом ухе.

Тем временем недалеко от Крота остановилась молодая пара кроликов.

— Послушай, Кролиньйо, — обратилась крольчиха к супругу, — ты мне, как танцор, скажи: если и я займусь народными танцами, у меня тоже накачаются лапки?

— Может быть, — с видом знатока ответил Кролиньйо.

— А если перестану заниматься, то все это зарастет жиром. Какой тогда в этом смысл? — не унималась крольчиха.

 — Дорогая, твои лапки и так заросли жиром. К тому же в наш ансамбль «Капустный лист» тебя не возьмут.

— Почему?

— Ты не умеешь танцевать, и у тебя слишком пушистые уши.

— Извините, что перебиваю, — вмешался Крот. — Я услышал, что вы танцор известного «Капустного листа». Не могли бы вы мне показать несколько танцевальных па?

— Запросто!

Кролик лихо подкрутил лапкой жиденькие усики, которые за полчаса до этого укладывал лаком для шерстки, и начал высоко подпрыгивать и хлопать в воздухе ушами. Затем пошли пируэты и батманы. В конце кролик, вращая ушами в разные стороны, засеменил на кончиках лапок. «Эх, мне бы такие уши, — подумал Крот, — я бы тоже так танцевал». Танцующий окулист попытался повторить прыжки кролика. Но… тут же упал на спину.

— Нет ушей — нет баланса, — объяснил кролик.

— Что ж, возьму на вооружение эти элементы. Потренируюсь…Спасибо за мастер­класс, — выдавил из себя улыбку Крот, а сам решил, что кролик специально показал ему такие опасные движения, чтобы устранить сильного соперника.

Затем Кролик куда­то пошел, а к Кроту подбежал юный Суслик­оператор с камерой. Зверек ничего не говорил, только наматывал круги вокруг скромного работника метрополитена и чихал. Скорее всего, чихал он от того, что поднимал очень много пыли, когда бегал по кругу.

— А что это вы делаете? — поинтересовался Крот и важно поправил очки на носу, он уже начинал чувствовать себя звездой.

— Как «что»? — удивился Суслик. — Мы потом эту запись так смонтируем, что будет казаться, будто это вы так быстро кружитесь, а не я вокруг вас бегаю. У танцора должна быть какая­то фишка. Скажем телезрителям, что вы — Крот­юла, любите крутиться и… Что еще любите?

— Морковку кушать.

— О! Скажем, что это вы от морковки фирмы «Оранж» так быстро крутитесь. Они просто наши спонсоры, понимаете…

Вдруг к Кроту подбежала Белочка­визажист и стала его быстро припудривать. «Суслик, иди сними сюжет о ленивцах, они сегодня тоже будут выступать, — сказала она, — а вам, Крот, уже пора на сцену».

Это не сон! Настал его черед выходить на сцену. Крот приосанился и вышел. В жюри были известные хорео­графы: лемур Тату Проклинару, черная кошка Наньяна Титисова, мартышка Ныско Хомес и опоссум Вляд Ама. Каждый из них прищурился, надел очки и скептически посмотрел на танцующего окулиста. «Что ж, танцуйте», — сказал Вляд Ама и провел лапкой по лысой голове.

Включили музыку. Крот закружился на месте, засеменил на кончиках пальцев, сделал пару изящных (по его мнению) прыжков, слегка погримасничал, чтобы показать свой актерский талант, и запрыгал так, как показывал ему Кролик из ансамбля «Капустный лист». Но на этот раз прыжок оказался даже слишком высоким, и Крот, сделав в воздухе сальто, плюхнулся на пол. Деревянные доски сцены под ним слегка треснули из­за падения.

— Какой ужас! — вскричала Наньяна Титисова и поправила кудрявую шерстку на затылке. — Где вас этому научили? Где экспрессия, где натянутые стопы?! Уходите и работайте побольше у станка.

— У токарного? — не понял Крот.

— У балетного. Всего доброго.

Наньяна Титисова вообще­то была самым строгим членом жюри. Крот на ее поддержку и не надеялся, а вот Ныско Хомес мог бы его и поддержать. Не зря же Хомес, будучи от природы обыкновенной мартышкой, ставил, как и Крот, на всех аватарках в соцсетях фотографию льва. Наш герой чувствовал в нем родственную душу, но… увы, его никто не поддержал.

Начинающий танцор грустно улыбнулся и покинул сцену. В холле продолжали готовиться остальные участники. Крот зашел в буфет и купил бутерброд с сельдереем и докторской колбасой. Вдруг подошла ОНА, черная кошка Наньяна Титисова! «Какая красивая», — подумал Крот. А вслух произнес: «Хотите колбасы? Докторской?» Наньяна улыбнулась: «Разве что докторской». И подцепила коготком маленький кусочек.

— Вы на меня не обижаетесь? — спросила Титисова.

— За что?

— Ну… Что я вас не поддержала, отправила к станку?

— Нет. А вы — на то, что я станцевал?

— Что вы, Кротий! Вы, конечно, еще далеки от идеала, но понравились мне. Вы… Как бы это сказать?.. Настоящий крот! У вас хватило мужества быть таким, какой вы есть. Кстати, можете называть меня просто Наня, — Титисова застенчиво поправила шерстку на затылке.

— Наня, но рядом с вами же сам Ныско Хомес!.. А что я?

— Ныско?! Он же мартышка! Да, он чудесно танцует хип­хоп, но в отличие от вас он никогда бы не угостил меня докторской колбасой.

— Почему? — удивился Крот и попросил еще колбасы для Титисовой.

— Он ее не ест, сидит на одних бананах, — вздохнула Наньяна.

— Бедняга, — со скрытой радостью в голосе сказал окулист и незаметно положил свою лапку на лапку Наньяны.

— А знаете, я научу вас танцевать! — Титисова посмотрела на лапку Крота, но свою не убрала. — Приходите завтра в мой Титисовский танцевальный центр на девять утра.

— О, я не могу! Я уже работаю в больнице в это время. Я окулист, изобретаю универсальное лекарство от близорукости.

— Работаете в больнице? Универсальное лекарство? Вот это да! Мне всегда нравились врачи… Я сама с детства хотела пойти в медицину.

— Правда? Тогда, Наня, приходите вы ко мне утром. Покажу вам, как я работаю, а после работы можно поучиться танцевать.

— Тогда до встречи. И не забудьте рассказать поподробнее о вашем лекарстве. У нас ведь все в жюри близорукие, — промяукала Титисова и снова поправила шерстку на затылке.

Когда Наньяна ушла, Крот подумал, что теперь он точно изобретет чудесное лекарство. Нельзя же разочаровать Наню! Танцы станут для него прекрасным хобби, а медицина — делом всей его жизни!

Рисунок Руслана СТЕШЕНКО,г. Днепропетровск