Газета «Новости медицины и фармации» 14 (465) 2013

Недавняя история с принудительным помещением госпожи Радченко в психиатрическую больницу в Запорожье* коснулась и меня непосредственно. Первыми меня атаковали украинские журналисты, жаждущие однозначной, черно-белой оценки случившегося. Затем — европейские правозащитные организации. А я молчал. Поскольку не знал подробностей. С Раисой Радченко не знаком, каких-либо документов не видел.

Знаю и сегодня немногое. Районный суд признал госпитализацию госпожи Радченко мотивированной, недавний апелляционный — отменил решение первого суда. Журналисты и правозащитники по-прежнему задают основополагающий вопрос: больна ли Раиса Радченко? Им конкретно не отвечают… Надеюсь, ответят. Лично я принимать участие в этой острой дискуссии не могу, поскольку не обладаю достаточной информацией. И еще: без разрешения самой Раисы Радченко психиатры не вправе сообщать масс-медиа медицинскую информацию о ее психическом здоровье.

Как гражданин и профессионал, наблюдающий всю эту достаточно мутную историю со стороны, хочу сказать следующее, как мне кажется, главное. Вся эта история не была инспирирована Администрацией Президента, Кабинетом министров или руководителями министерств и ведомств. Здесь не было интересов большой политики. А было иное, привычное и банальное: желание использовать психиатрию в качестве ответа на критику. К счастью, не получилось. Личная борьба госпожи Радченко с местными чиновниками приобрела статус общенациональный. И даже международный, поскольку это событие привлекло внимание Европейской комиссии, Международной амнистии и ряда аккредитованных в Киеве зарубежных посольств.

История с госпитализацией госпожи Радченко ярко показала нам, психиатрам, какие серьезные проблемы имеет наше так называемое правовое поле. Обыкновенный врач, не имеющий ни философского, ни юридического образования, ежедневно вынужден решать логическую задачу, не имеющую отношения к его (ее) медицинской компетенции. В Советском Союзе работать было проще… Но мы уже давно не в СССР, наши профессиональные ошибки или умышленные правонарушения могут быть оспорены в суде либо самим клиентом, либо его родственниками. Да и офис Уполномоченного по правам человека работает все более и более квалифицированно даже в такой специ­фической сфере. Благодаря случившемуся с Раисой Радченко все мы, не только психиатры, увидели: украинское государство, претендующее на европейскость, не имеет четких правовых процедур! Кто же в этом виноват? По­пробую ответить на этот сакраментальный вопрос.

В отличие от законодателей «горбачевского» СССР наши, украинские депутаты темой создания специального психиатрического закона не были озабочены. Никогда. Ни коммунисты, ни национал-демократы (чушь какая-то, непонятен мне этот термин), ни бывшие диссиденты-отсиденты. Инициативу взяла на себя небольшая группа украинских психиатров. Они же, психиатры, этот проект и подготовили. Долго, годы, ждали для своего дитяти очереди. А когда очередь пришла, воинствующая депутатка Наталья Витренко агрессивно и открыто потребовала от всей честной депутатской компании закон этот не принимать. Напугала. Не приняли. Пока господин Медведчук не увел депутатское большинство заседать в Украинский Дом, где этот закон без обсуждения проголосовали. Вместе с десятками других, совсем не психиатрических законов.

Впервые скажу всю правду. Горькую, нелицеприятную. Наше так называемое общественное мнение, которое всегда всех умнее, совсем не способствовало защите граждан от возможности повторения злоупотреблений психиатрией в политических целях. Помните ли вы демонстрации и митинги в поддержку закона о психиатрической помощи? Не помните. И я не помню. Ибо их не было. А была иная общественная кампания, направленная и против создания цивилизованного законодательства, и против либерализации системы оказания психиатрической помощи в стране. Инициировали и осуществляли эту кампанию… родственники психиатрических пациентов! Писали в газеты, кричали в присутственных местах и около оных, разнузданно вели себя в министерских кабинетах и коридорах. Однажды у окон нашего Кабмина я увидел из троллейбусного окна группу из 20–30 человек с красными флагами, портретами Ленина и Сталина и крупно выписанный на белом картоне призыв: «Геть глузманівську психіатрію з України!» Хочу быть объективным: в акциях против изменений в психиатрической системе выступали и далекие от ностальгии по прошлому активисты РУХа. Так, однажды мне показали резкое письмо в поддержку психиатрических троглодитов, подписанное депутатом национал-патриотического спектра, прежде — школьным учителем географии. Но вообще-то следует помнить, что активировали все эти протестные акции номенклатурные психиатры. Особенно отличился в этой социальной активности главный врач киевской психиатрической больницы Л.

Не случайно так много пишу об общественном мнении. К истории с госпожой Радченко это имеет самое непосредственное отношение. В том же Запорожье за месяц до событий вокруг Раисы Радченко психически больной человек зарезал беременную женщину, фельдшера бригады скорой помощи. В стране, где нет социальной психиатрии, где беспрестанно богатеющие лидеры государства не имеют денег для закупки медикаментов для амбулаторной психиатрической поддерживающей терапии, естественно, во всем оказались виновными запорожские психиатры. Дескать, обязаны были все предвидеть… Так патетически утверждало начальство, так хором утверждали журналисты, так сердито вопрошали наши избранники-парламентарии всегда и во всем виноватый Минздрав. Стрелочник был назван! И вот спустя месяц в том же городе новый психиатрический скандал. Как вы думаете, могли ли затоптанные прежде общественным мнением психиатры, от всех зависимые, приученные к покорности, принять иное решение в ситуации с Раисой Радченко? Да, привычные к покорности и нищете. Из своих убогих зарплат вместе с медицинскими сестрами подкармливающие больничных пациентов, за свои кровные покупающие белье и одежду… Теперь вы понимаете, почему в украинской психиатрии почти нет молодых врачей? Теперь вы понимаете, почему практичная, совсем не романтическая украинская молодежь стремится в хирургию, акушерство-гинекологию, урологию? Захотите лично вы работать врачом в больнице, где наше родное государство «окармливает» своих психически больных граждан на 5 или 6 гривен в сутки?..

Я с ними общаюсь и дружу более двух десятков лет. Объясняю, помогаю, прошу о помощи. Раньше — помогали, не всегда грамотно, но почти всегда искренне. Сейчас — и я, прежде храбрый советский отсидент, все больше и больше их боюсь. Безапелляционных, мало читающих и лениво думающих. Вот и великий журналист-европеец Савик Шустер опустился до открытой поддержки антипсихиатров-сайентологов, в приличном обществе многих стран — ­нерукоподаваемых.

Раньше редко позволял себе позитивные характеристики этого ведомства. Не мог себе позволить иное. Это они, наши славные медицинские министры, держали на командных психиатрических должностях людей, плохо представлявших себе предмет психиатрии. За все годы нашей независимости их было трое. Трое профессоров, некомпетентных, неуважаемых, не ориентированных на модернизацию системы. Один из них, безответственный и безнаказанный шарлатан, «творит науку» и поныне.

Так было. На должность министра пришла Р.В. Богатырева и почти сразу же совершила невероятное — утвердила главным психиатром Минздрава молодого, квалифицированного, умного человека. Практического врача, прежде такого не было! Но даже от министра зависит малое, что уж тут говорить о его советнике-психиатре. Климат вокруг все тот же, советско-постсоветский: кафедры с некомпетентными профессорами, ректоры академий и университетов, равнодушные к результату своей работы, всеядная ВАК-ГАК. А еще — нежелание министров-смежников видеть проблему. В результате — неоправданное обилие психически больных граждан в интернатах, отчаянная, иногда агрессивная активность родителей детей-инвалидов, трезво и горько не ожидающих реальной помощи от плохо подготовленных психологов и социальных педагогов (это уже дефекты работы Министерства образования и науки).

Здесь, именно здесь зачастую суть проблемы. Здесь — заказчики и координаторы. Но об этом — отдельно. Когда-нибудь…

И последнее. На самом деле очень важное. Имеет ли право психически нездоровый человек на активную социальную позицию? Например, на критику местной или центральной власти? Может ли гражданин, имеющий психиатрический диагноз, объективно оценивать правомерность тех или иных решений чиновников? Является ли психически больным человек, всерьез воспринимающий мистическую продукцию телеканала СТБ, рекламу ясновидящих и т.д. и т.п.? Должен ли был президент Кучма снять с должности главу СБУ господина Деркача, сообщившего в интервью газете «Зеркало недели» об использовании его оперативниками и аналитиками услуг всевозможных астрологов?

Не правда ли, интересные вопросы? В советские времена ответы на них очень часто находились в компетенции психи­атров. А как сейчас? 

Приложение

(Стенограма виступу Вітренко Н.М. у Верховній Раді України)

Вітренко Н.М., Конотопський виборчий округ, Прогресивна соціалістична партія України

Поважне панство, я пропоную розглядати цей закон перш за все під кутом того, на що він спрямований і яка перспектива в Україні далі при реалізації такого закону. Хочу звернути вашу увагу на те, що поглиблення кризового стану в економіці, безумовно, буде сприяти збільшенню кількості психічно хворих людей, люди не витримують сьогоднішньої ситуації, коли втрачають роботу, коли не мають заробітної плати, коли їм не повертають їх заощаджень, жалюгідні пенсії і таке інше.

Чи захищає цей закон дійсно кожну людину? Я стверджую, що цей варіант закону не захищає. І ви бачили сьогодні пікетуючих біля Верховної Ради, це якраз представники оцього товариства родичів психічно хворих «Надія», які категорично проти прийняття закону в такому варіанті. І я прошу головуючого на сесії Олександра Миколайовича Ткаченка надати змогу виступити представникам цього товариства «Надія», бо вони можуть сказати, наскільки не враховані всі їх вимоги в цьому варіанті закону.

Хто готував цей закон? Цей закон готував Семен Фішелевич Глузман (Асоціація психіатрів України). Це дуже така сумнівна постать на політичній арені України, яка через представника західних спецслужб Роберта ван Ворена створила в Україні Асоціацію психіатрів і робить все для того, щоб зруйнувати висококваліфіковану психіатричну допомогу у нас в країні.

Психіатричні клініки України вже довели свою кваліфікацію, їх лікарі, що там працюють, і методики, які там застосовуються. А тут з’явився цей Глузман — великий правозахисник, який в клініці, як вона називається — «науково-практичне об’єднання...», ну, психічні клініки, ми знаємо, як клініка Павлова, створює там у дитячому відділі типографію і починає друкувати не медичну літературу, а літературу саме підривну проти державності України, проти існуючих в нас уже систем і захисту охорони здоров’я і інших, відстоюючи інтереси Бельгії, Голландії, яких завгодно країн.

Як тільки керівництво цієї лікарні почало обурюватись, що створена типографія, що ви думаєте? Роберт ван Ворен виходить на президента Кучму. І він вчить нашого президента, що треба робити, щоб працювала Асоціація психіатрів.

Ця Асоціація психіатрів зробила свій варіант закону, який я пропоную не приймати в першому читанні, повернути для того, щоб Кабінет Міністрів, і перш за все Міністерство охорони здоров’я, з залученням визнаних фахівців у психіатрії зробили дійсно той варіант, який ми могли б розглядати в першому читанні, а сама задача прийняття такого закону — вона дійсно є необхідною для України. Дякую.