Актуальні інфекційні захворювання
день перший день другий
Актуальні інфекційні захворювання
день перший день другий
Журнал «Актуальная инфектология» 4(13) 2016
Вернуться к номеру
Материалы Республиканской научно-практической конференции с международным участием «Современные аспекты патогенеза, клиники, диагностики, лечения и профилактики паразитарных заболеваний» (28 октября 2016 года, г. Витебск, Республика Беларусь)
Рубрики: Инфекционные заболевания
Разделы: Медицинские форумы
Версия для печати
Резюме
У статті представлені тези Республіканської науково-практичної конференції з міжнародною участю «Сучасні аспекти патогенезу, клініки, діагностики, лікування та профілактики паразитарних захворювань», яка відбулася 28 жовтня 2016 р.у м. Вітебськ (Білорусь).
В статье представлены тезисы Республиканской научно-практической конференции с международным участием «Современные аспекты патогенеза, клиники, диагностики, лечения и профилактики паразитарных заболеваний», которая состоялась 28 октября 2016 г.в г. Витебск (Беларусь).
The article presents abstracts of the Republican Scientific and Practical Conference with International Participation «Modern Aspects of the Pathogenesis, Clinical Manifestations, Diagnosis, Treatment and Prevention of Parasitic Diseases», which took place on October 28, 2016 in Vitebsk, Belarus.
Статью опубликовано на с. 101-119
28 октября 2016 года на базе УО «Витебский государственный ордена Дружбы народов медицинский университет» (г. Витебск, Республика Беларусь) состоялась X Республиканская научно-практическая конференция с международным участием «Современные аспекты патогенеза, клиники, диагностики, лечения и профилактики паразитарных заболеваний».
В работе конференции приняли участие 233 человека, в том числе 190 врачей и научных сотрудников Беларуси и зарубежных участников из России, Украины — 43 человека. Заслушано 39 научных и научно-прикладных докладов. Конференция была направлена на подведение итогов работы по борьбе с паразитарными заболеваниями, обсуждение перспектив развития научных исследований в области паразитарных заболеваний (механизмы патогенеза, вопросы диагностики, эпидемиологии, профилактики и лечения паразитарных заболеваний человека).
В рамках конференции были проведены два пленарных и два секционных заседания по биологической и медицинской паразитологии.
На конференции обсуждались следующие вопросы:
— анализ эпидемиологической обстановки по наиболее распространенным паразитарным заболеваниям (токсоплазмоз, лямблиоз, энтеробиоз, аскаридоз, трихинеллез и др.) в Республике Беларусь, Украине, Российской Федерации;
— одинаковые протозоозы, гельминтозы, арахноэнтомозы животных и человека, современное состояние паразитоценозов млекопитающих в Республике Беларусь;
— правовые основы организации профилактики и борьбы с трихинеллезом на территории Таможенного союза и Российской Федерации;
— проблемы диагностики и лечения кожного лейшманиоза, токсоплазмоза у ВИЧ-инфицированных, описторхоза, дирофиляриоза, демодексассоциированных дерматозов, роль иксодовых клещей в распространении Лайм-боррелиоза;
— роль гельминтов и продуктов их жизнедеятельности в кариопатической патологии, реактивных изменениях клеток и органов у млекопитающих и человека;
— значение членистоногих в распространении клещевого энцефалита и Лайм-бореллиоза, особенности диагностики в них возбудителей;
— повреждения наследственного аппарата человека метаболитами гельминтов и поиск новых подходов к их лечению на основе применения ДНК-технологий, проблема воздействия метаболитов гельминтов на организм млекопитающих при их беременности в эксперименте;
— эффективность противопаразитарных лекарственных средств и резистентность к ним у гельминтов и членистоногих при паразитарных болезнях млекопитающих и человека;
— перспективы развития биологической и медицинской паразитологии.
Конференция считает целесообразным и перспективным для Министерства здравоохранения Республики Беларусь:
— наладить закупку в республику противоцестодозных лекарственных средств (празиквантел и его аналоги);
— разработать инструкцию по профилактике дирофиляриоза;
— медицинским вузам улучшить подготовку кадров высшей квалификации по медицинской паразитологии, особенно по редко встречающимся протозоозам и гельминтозам;
— усилить контроль по подготовке и повышению квалификации врачей-паразитологов, так как различные уровни пораженности паразитарными заболеваниями населения Республики Беларусь обусловлены разными уровнями диагностики и регистрацией слу–чаев протозоозов, гельминтозов;
— провести XI Республиканскую научно-практическую конференцию с международным участием по паразитарным заболеваниям в октябре 2018 года.
Бутенкова Е.М., Мицура В.М., Ачинович С.Л., Котович В.О., Кривостаненко Т.Д., Козлова Н.Л., Поддубный А.А.
УО «Гомельский государственный медицинский университет», г. Гомель, Республика Беларусь
Распространенность дирофиляриоза в Гомельской области Республики Беларусь
Дирофиляриоз — единственный выявляемый на территории Беларуси трансмиссивный гельминтоз из группы филяриозов, вызываемый паразитированием нематод Dirofilaria repens и Dirofilaria immitis. Дирофиляриоз наиболее распространен в странах с жарким тропическим климатом. Однако в последние годы регистрируется рост числа случаев дирофиляриоза человека с местной передачей в странах с умеренным климатом — на территории России, Украины и Беларуси [1, 2].
Целью настоящего исследования было изучить распространенность дирофиляриоза человека различной локализации и его динамику встречаемости в Гомельской области в период с 2011 по 2015 год.
Материалы и методы. В связи с тем, что больные дирофиляриозом наиболее часто первично обращаются к хирургам, офтальмологам, а также к врачам-инфекционистам, нами был проведен ретроспективный анализ данных журналов консультативного приема и журнала учета послеоперационных биопсий за период 2011–2015 гг. наиболее крупных учреждений здравоохранения Гомельской области соответствующего профиля: Гомельского областного клинического онкологического диспансера, Гомельской областной инфекционной клинической больницы, офтальмологического отделения Гомельской областной специализированной клинической больницы, Гомельского областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья. В работе также были использованы данные Гомельской областной ветеринарной лаборатории о выявленных случаях дирофиляриоза животных. Для статистической обработки результатов применяли непараметрические методы. При сравнении частоты встречаемости дирофиляриоза в разных группах использовали метод χ2.
Результаты исследования. За анализируемый период в указанных учреждениях здравоохранения Гомельской области было зарегистрировано 54 случая дирофиляриоза человека. В 2011 году зарегистрировано 7 случаев этого гельминтоза, в 2012 отмечается наибольшее количество случаев — 14, в 2013 году — 10 случаев, в 2014 — 11, в 2015 — 12 случаев. Среди больных были жители городов Гомель, Мозырь, Речица, Рогачев, Светлогорск, Добруш, Ельск, Лоев, Житковичи, Калинковичи, а также жители Гомельского, Рогачевского, Речицкого районов. Следует отметить, что по данным других авторов также наблюдается максимум обращений по дирофиляриозу в 2012 году [1].
Наиболее часто встречалась подкожная локализация паразита (67 %), в 27 % случаев — под конъюнктивой глаза. Легочная форма дирофиляриоза была зарегистрирована только в одном случае. Также в единичных случаях гельминты локализовались в лимфатическом сосуде левой теменной области головы, правом яичке, брюшине малого таза.
Из 54 случаев дирофиляриоза человека видовая принадлежность возбудителя была определена в 37 случаях специалистами Гомельского областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья. Во всех случаях гельминты были идентифицированы как Dirofilaria repens, в том числе обнаруженные в лимфатическом сосуде, яичке и брюшине. При легочной форме дирофиляриоза определение гельминта до вида не производилось.
В подавляющем большинстве (27 случаев) были обнаружены единичные самки длиной от 95 до 150 мм, шириной от 0,1 до 0,6 мм. В 3 случаях были обнаружены единичные самцы длиной от 65 до 80 мм, шириной 0,30–0,37 мм. В 6 случаях половую принадлежность паразита определить не удалось. В одном случае у пациентки были хирургически удалены в разное время с интервалом 2 месяца и самка, и самец, локализованные подкожно в области волосистой части головы, микрофилярии в крови не обнаружены.
Заражение дирофиляриями женщин регистрировалось в 2,6 раза чаще, чем мужчин (χ2 = 4,85; p = 0,03), что согласуется с данными других авторов [1, 3]. С учетом того, что наиболее часто регистрировалась подкожная локализация гельминта, такие различия, возможно, связаны с большей обращаемостью женщин за медицинской помощью из-за большего внимания к состоянию кожного покрова.
Возраст инвазированных колебался в широких пределах — от 6 до 87 лет, что также соответствует другим данным по Республике Беларусь и Российской Федерации [1]. Сезонная динамика обращаемости за медицинской помощью лиц, инвазированных дирофиляриями, была следующей: январь — 2 обращения, февраль — нет обращений, март — 6 обращений, апрель — 4, май — 8, июнь — 7, июль — 3, август — 6, сентябрь — 3, октябрь — 5, ноябрь — 2, декабрь — 8 обращений. Наибольшее количество обращений приходилось на весенне-летний период (63 %), особенно на май и июнь, что связано с активностью переносчиков гельминта. Переносчиками дирофилярий являются комары родов Aedes, Culex, Anopheles. Комары заражаются микрофиляриями, циркулирующими в крови больных дирофиляриозом животных (в синантропных очагах чаще собак, реже — кошек). Развитие личинок в теле комаров происходит при температуре окружающей среды выше 14 °С. При оптимальной температуре (23–28 °С) личинки достигают инвазионной зрелости за 8–17 дней [4]. Человек заражается дирофиляриозом при укусе таких комаров, чаще в летний период на природе. Но возможно заражение и в другое время от комаров, обитающих в теплых подвальных помещениях многоквартирных домов.
На осенне-зимний период приходилось 37 % обращений населения за медицинской помощью (в 1,7 раза меньше, чем в весенне-летний период, χ2 = 2,44; p = 0,12). При этом в декабре отмечался максимум обращений, что связано с наличием инкубационного периода — от одного месяца до нескольких лет (в среднем 4–6 месяцев). За период 2012–2015 гг. в Гомельскую областную ветеринарную лабораторию с подозрением на дирофиляриоз домашних животных (собак) обратилось 75 человек, преимущественно жителей города Гомеля. Диагноз «дирофиляриоз» был подтвержден в 18 случаях по наличию микрофилярий в крови животного. В 2012 году — 2 случая, в 2013 — 2, в 2014 — 9, в 2015 году — 5 случаев. Безусловно, эти данные не отражают истинную пораженность дефинитивного хозяина филяриями, однако по ним можно судить о характере динамики этого показателя. Динамика заболеваемости дирофиляриозом людей, жителей города Гомеля, была следующей: 2012 год — 6 случаев, 2013 — 6, 2014 — 1 случай, 2015 год — 7 случаев. Максимальный рост заболеваемости дирофиляриозом животных отмечался с 2013 по 2014 год (с 2 до 9 случаев в год), а максимальный рост заболеваемости дирофиляриозом человека — с 2014 по 2015 год (с 1 до 7 случаев в год) — со сдвигом на 1 год. Для уточнения наличия и характера зависимости этих показателей между собой необходимо длительное наблюдение.
Выводы. 1. За последние 5 лет в Гомельской области регистрируется не менее 10–14 случаев дирофиляриоза человека в год. Заражение дирофиляриями женщин регистрировалось в 2,6 раза чаще, чем мужчин. 2. Наибольшее количество обращений населения Гомельской области по дирофиляриозу за период 2011–2015 гг. приходится на весенне-летний период (63 %), особенно на май и июнь. В осенне-зимний период максимум обращений приходится на декабрь. 3. Наиболее часто наблюдалась подкожная и подконъюнктивальная локализация гельминта Dirofilaria spр.
Заключение. В связи с ежегодным выявлением от 10 до 14 случаев дирофиляриоза человека по Гомельской области для увеличения настороженности врачей в отношении этого гельминтоза необходимо обсуждение вопросов его этиологии, эпидемиологии, клиники, диагностики и лечения на семинарах с врачами-онкологами, офтальмологами, инфекционистами и другими специалистами, а также на занятиях со студентами медицинских вузов. Кроме того, необходимо решение вопросов профилактики дирофиляриоза.
Список литературы
1. Human subcutaneous/ocular dirofilariasis in the Russian Federation and Belarus, 1997–2013 / V. Kartashev [et al.] // International Journal of Infectious Diseases. — 2015. — Vol. 33. — P. 209-211.
2. Чистенко Г.Н. Дирофиляриоз человека / Г.Н. Чистенко [и др.] // Медицинский журнал. — 2013. — № 3. — С. 30-33.
3. Губернаторова В.В. Дирофиляриоз человека в Ивановской области / В.В. Губернаторова [и др.] // Вестник Ивановской медицинской академии. — 2012. — № 3. — С. 59-60.
4. Паразитарные болезни человека (протозоозы и гельминтозы): Руководство для врачей / В.П. Сергиев [и др.]; под общ. ред. В.П. Сергиева, Ю.В. Лобзина, С.С. Козлова. — СПб.: Фолиант, 2006. — 592 с.
Жаворонок С.В., Шлык М.Ю., Плеско Т.С.
УО «Белорусский государственный медицинский университет», г. Минск, Республика Беларусь
Клинико-эпидемиологические аспекты современного трихинеллеза
Трихинеллез — природно-очаговый биогельминтоз, зооантропоноз. Источником инвазии для человека служат пораженные трихинеллами домашние и дикие животные. Путь заражения пероральный. Заражение трихинеллезом происходит при употреблении в пищу сырого или недостаточно термически обработанного мяса, инвазированного личинками трихинелл. Источником заражения человека в синантропных очагах трихинеллеза являются свиньи. Круговорот инвазии происходит между свиньями, собаками, кошками и домовыми грызунами, могут включаться и дикие грызуны. Источниками заражения трихинеллезом человека в природных очагах чаще всего являются дикие кабаны, бурые медведи, барсуки, морские млекопитающие — моржи, тюлени. В круговорот инвазии в дикой природе также включаются более мелкие хищники и грызуны. Четких границ между природными и синантропными очагами трихинеллеза не существует, так как часто происходит обмен возбудителями между домашними и дикими животными, в результате чего формируются очаги смешанного типа. Трихинеллез характеризуется повсеместным распространением. Стойкие очаги трихинеллеза известны в Беларуси, Литве, Молдове, в правобережных областях Украины, на Северном Кавказе, в некоторых центральных областях европейской части России. В этих очагах ежегодно отмечаются спорадические случаи трихинеллеза, а иногда и локальные, в основном семейные, вспышки [2].
Впервые инвазия выявлена в свиных тушах в 1897–1912 гг. по Минской губернии. В послереволюционные годы заражение свиней этим гельминтозом достигало 5–6 % [1, 3].
Относительно много выделялось трихинеллезных свиных туш в послевоенные годы. В некоторых деревнях вблизи Беловежской пущи трихинеллами было поражено от 5,3 до 9,8 % свиней (Беляева М.Я., 1954) [3]. Из 164 районов Белоруссии 105 были неблагополучными по трихинеллезу свиней (Ямщиков П.М., 1958). В послевоенные годы трихинеллез почти не регистрировался только на территории Витебской области. Однако создание Березинского заповедника привело к появлению и там природного очага трихинеллеза (Денисенко Г.А., Бекиш О-Я.Л., 1993; Скрипова Л.В. с соавт., 1994). В 1993–1995 гг. вспышки синантропного трихинеллеза преобладали в Гродненской (50,4 %) и Гомельской (36,2 %) областях, в Минской они составили 13,4 % (Клейн Ю.С., Веденьков А.Л., 1996).
После распада СССР в Республике Беларусь ежегодно регистрируется до 50 случаев данного заболевания. За последнее десятилетие в период с 2004 по 2015 г. показатель заболеваемости населения г. Минска трихинеллезом, так же как и в целом по Республике Беларусь, не превышал 1,0 на 100 тысяч населения, кроме 2007 г., когда показатель заболеваемости составил 1,17 на 100 тысяч населения [4].
Длительность инкубационного периода при трихинеллезе обычно обратно пропорциональна тяжести болезни: стертые и легкие формы проявляются через 4–5 недель после заражения, формы средней тяжести — через 2–3 нед., тяжелого течения — через 7–10 дней [2].
Первыми признаками болезни являются внезапный подъем температуры, сопровождающийся отеком лица и мышечными болями, повышением уровня эозинофилов в крови. Нередко наблюдается легочный синдром — сухой кашель, иногда с астматическим компонентом и летучими инфильтратами в легких. При интенсивной инвазии могут возникать боли в животе, диарея. Тошнота, рвота появляются только при тяжелом течении болезни.
Лихорадочный период при легких формах продолжается около недели. Мышечные боли, пастозность лица остаются более длительно. Содержание эозинофилов в крови не превышает 10–20 %.
Среднетяжелые формы характеризуются быстрым развитием лихорадочной реакции, которая сохраняется в течение двух недель. Лихорадка сопровождается интенсивными болями в мышцах, отеком лица, конъюнктивитом, кожными высыпаниями аллергического характера. Со стороны органов дыхания часто обнаруживаются катаральные явления, в легких рентгенологически определяются усиление сосудистого рисунка, летучие инфильтраты. Отмечается тенденция к учащению пульса, снижению артериального давления, иногда приглушенность сердечных тонов. На электрокардиограмме находят умеренные изменения дисметаболического характера.
Тяжелые формы трихинеллеза отличаются от среднетяжелых наличием органных поражений. Болезнь может начинаться нетипично — с болей в животе, поносов, диспептических расстройств. Выражены общая интоксикация и симптомы поражения центральной нервной системы (ЦНС) — возбуждение, бессонница, бред, галлюцинации, нередки явления менингизма. Уровень лихорадочной реакции в отличие от форм средней тяжести повышается постепенно, достигая максимума в 40–41 °С, длится в течение 2–3 недель. Постепенно нарастают мышечные боли, отеки.
Для тяжелых форм трихинеллеза характерны кожные высыпания эритематозно-папулезного, иногда геморрагического характера с локализацией на туловище, внутренней поверхности конечностей. Отеки, начинаясь с области лица, шеи, постепенно распространяются на туловище и конечности. Отеки первоначально носят аллергический и гипопротеинемический характер; по мере развития сердечно-сосудистой недостаточности присоединяются и гемодинамические расстройства. Вследствие отека рыхлой клетчатки нередко наблюдаются экзофтальм, диплопия, хемоз и др. С отеком мозга связаны функциональные нарушения ЦНС. Мышечные боли, нарастая постепенно вместе с лихорадочной реакцией, принимают генерализованный характер, сопровождаются контрактурами, вплоть до обездвиживания больного.
Примерно у трети больных наблюдается абдоминальный синдром. При тяжелом течении боли по всему животу, тошнота, рвота, поносы, иногда водянистого характера, иногда со слизисто-геморрагическим стулом могут продолжаться в течение 1–2 нед. У части больных начальный абдоминальный синдром на 3–4-й неделе болезни переходит во вторую фазу, выражаясь острыми, приступообразными болями, доходящими до степени кризов.
Эозинофилия при трихинеллезе тяжелого течения нарастает постепенно и обычно не превышает 25–40 %, находясь в обратной зависимости от тяжести состояния. Снижение уровня эозинофилии ниже 10–15 % при тяжелом течении болезни — прогностически неблагоприятный признак. В терминальном периоде наблюдается анэозинофилия на фоне лейкоцитоза до 30–40 • 109/л.
Из осложнений уже в первые дни болезни возможно развитие миокардита, который сопровождает все случаи тяжелого трихинеллеза и является главной причиной смерти. С первых дней болезни отмечаются тахикардия, снижение артериального давления. Могут возникать приступы нарушения сердечного ритма, острого снижения сердечной деятельности, сопровождающиеся чувством страха смерти. Боли в области сердца выражены относительно мало. При электрокардиографическом исследовании выявляются диффузные поражения миокарда, при особо тяжелом течении болезни — коронарные нарушения.
Поражение легких при трихинеллезе тяжелого течения стоит на втором месте (после миокардита) среди причин летальных исходов. Наиболее часто на фоне резко усиленного сосудистого рисунка возникают очаговые пневмонии «блуждающего» характера с преимущественно базальной локализацией, нередко астматическим компонентом и вовлечением в процесс плевры.
На третьем месте по частоте среди причин смерти от трихинеллеза находятся поражения ЦНС в виде менингоэнцефалита или энцефаломиелита. Признаки органического поражения центральной нервной системы проявляются в более поздние сроки, чем ее функциональные расстройства, связанные с отечным синдромом, и соответствуют срокам развития клиники миокардита, пневмонии. Симптоматика этих поражений разнообразна и определяется преимущественной локализацией диффузно-очаговых поражений головного мозга.
При интенсивной инвазии могут развиваться абдоминальный синдром, а также поражения печени, почек, флебиты, тромбозы крупных сосудов. Эти осложнения развиваются на 3–4-й, реже — 5-й неделе заболевания [2].
Целью настоящего исследования было изучение эпидемиологических и клинических особенностей трихинеллеза в Республике Беларусь в современных условиях. Проведен анализ клинических проявлений заболевания у 74 пациентов, больных трихинеллезом, в возрасте от 19 до 65 лет, госпитализированных в УЗ «Городская инфекционная клиническая больница г. Минска» в период 2005–2014 гг. Этиологический диагноз был установлен в результате клинико-эпидемиологических, гематологических и серологических данных.
Большинство пациентов (65 %) связывали заболевание трихинеллезом с употреблением мяса диких кабанов, добытых в Республике Беларусь, не прошедшего ветеринарную экспертизу, а остальные (35 %) больные употребляли в пищу термически не обработанные продукты из домашней свинины, произведенные в частных подворьях и также не прошедшие ветеринарный контроль. Связи с другими факторами передачи установлено не было.
Заболевание начиналось с лихорадки у 90 % пациентов. Средняя длительность периода повышения температуры составила 8,6 ± 1,0 дня.
Пастозность лица наблюдалась у 67,6 ± 7,8 % пациентов, при этом у 75,0 ± 11,0 % она также появилась в первые дни заболевания.
На боль в мышцах жаловалось 89,2 ± 5,2 % пациентов, при этом у большинства отмечались боли в икроножных мышцах (78,4 ± 6,9 %), реже — в мышцах туловища (35,1 ± 7,0 %) и жевательных мышцах (8,1 ± 4,6 %). У 40,0 ± 7,8 % пациентов задействованы все группы мышц. Миалгия у всех пациентов появлялась не ранее 4–5-го дня от начала заболевания.
Эозинофилия была выявлена у всех пациентов, причем у большинства из них (62,1 ± 8,1) уровень эозинофилов не превышал 30 %, а у 37,8 ± 8,1 % пациентов регистрировался в пределах 30–80 %.
Таким образом, в современных условиях на территории Республики Беларусь основным фактором передачи трихинеллеза является мясо диких кабанов, домашняя свинина занимает второе место.
Современный трихинеллез характеризуется типичной клинической картиной, острым началом заболевания, с лихорадкой и отеками лица на ранних стадиях заболеваемости. Миалгия также является характерным, однако непостоянным и не первым симптомом заболевания.
Эозинофилия по-прежнему является одним из наи–более надежных рутинных тестов для подтверждения клинико-эпидемиологически установленного диагноза трихинеллеза.
Список литературы
1. Беляцкий Д.П. Трихинеллез в БССР и борьба с ним / Д.П. Беляцкий. — Минск: Гос. изд. БССР, 1958. — 32 с.
2. Паразитарные болезни человека. Учеб. пособие / С.В. Жаворонок, В.М. Мицура, С.С. Козлов и др. — Гомель: Палеспечать, 2006. — С. 118-125.
3. Паразитарные зоонозы / М.В. Якубовский [и др.]; под ред. М.В. Якубовского. — Минск: Наша Идея, 2012. — С. 175-187.
4. Гельминтозы, протозоозы, трансмиссивные зоонозные и заразные кожные заболевания в Республике Беларусь: Информационный бюллетень ГУ «Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья» за 2013 год / Под общ. ред. В.В. Гриня. — Минск: РЦГЭОЗ, 2014. — 30 с.
Зорина В.В., Субботин А.М.
УО «Витебский государственный медицинский университет», г. Витебск, Республика Беларусь
Общие механизмы развития генотоксических, цитотоксических и эмбриотоксических эффектов инвазий гельминтами в эксперименте
По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), гео- и биогельминты представляют глобальную проблему для всего человечества, в связи с этим в 2015–2020 гг. на борьбу с ними планируется потратить более 870 миллионов долларов (ВОЗ, 2015). Ежегодно диагностируется 720 миллионов клинических случаев заражения гельминтозами, в том числе 135 тысяч — со смертельным исходом. Каждый год более 1,5 миллиарда людей заражаются геогельминтозами, среди которых наиболее распространенными считаются тениозы, дифиллоботриоз, трихоцефалез и др. (Pullan R.L. et al., 2014; Colley D.G. et al., 2014). По мнению экспертов ВОЗ (2015), среди 50 миллионов пациентов с эпилепсией у 30 % она вызвана нейроцистицеркозом в эндемичных странах и у 3 % — по всему миру. Осложнения гельминтозов могут быть причиной возрастания перинатальной смертности и заболеваемости во всем мире, поражая во время беременности более 44 миллионов женщин ежегодно (Salam R.A. et al., 2015). Антигельминтики обладают эмбриотоксическим, фетотоксическим, мутагенным и тератогенным воздействиями (Bialek R. et al., 1999).
В республике не проводился независимый анализ эпидемиологической ситуации цестодозных заболеваний. Только в 1960–1966 годах И.П. Антоновым было проведено изучение клиники, диагностики и лечения цистицеркоза.
Известно, что вторичные повреждения в наследственном аппарате соматических клеток хозяина (образование анеуплоидных клеток, клеток с микроядрами и хромосомными аберрациями) вызывают метаболиты описторхисов (Ильинских Н.Н., 1981), шистосом (Shubber E.K. et al., 1987), власоглавов, трихинелл (Бекиш О.-Я.Л. и соавт., 1992), аскарид, токсокар (Бекиш В.Я., 1997, 2006). Изменения в генетическом аппарате генеративных клеток при паразитарных инвазиях остаются пока малоизученными. На данный момент доказаны факты индукции первичных повреждений ДНК и апоптоза соматических, генеративных клеток только при трех инвазиях — гименолепидоз, токсокароз, трихинеллез (Бекиш В.Я. и соавт., 2005).
Нами в 2010 г. была выдвинута гипотеза, что метаболиты гельминтов могут вызывать не только нарушения в генетическом аппарате соматических и генеративных клеток хозяина, их апоптоз, но и такие же нарушения в его эмбриональных клетках и быть потенциальными генотоксическими и цитотоксическими повреждающими факторами эмбриональных клеток млекопитающих. Изучение первичных повреждений ядерной ДНК, апоптоза клеток и эмбриотоксических эффектов инвазий даст возможность раскрыть причины возникновения опухолей, аномалии развития плода, уродств у млекопитающих и предложить способы их профилактики (Бекиш В.Я., Зорина В.В. и соавт., 2010). Нами были изучены первичные повреждения ДНК и апоптоз соматических, генеративных и эмбриональных клеток хозяина только при аскаридозе (Зорина В.В., 2011), трихинеллезе (Пашинская Е.С., Зорина В.В. и соавт., 2012) и описторхозе (Кужель Д.К., Зорина В.В. и соавт., 2015).
На XI Международном конгрессе по паразитологии (Шотландия, 2006) четко акцентировалось внимание на необходимости изучения взаимоотношений паразита и хозяина при беременности и роли молекулярно-генетических аспектов в развитии паразитарных заболеваний.
Ведущим механизмом мутагенного воздействия гельминтов на геном хозяина считается развитие окис–лительного стресса в его клетках в результате взаимодействий в системе «паразит — хозяин» (Бекиш В.Я. и соавт., 2005). В случае малой эффективности трансплацентарного барьера можно предположить развитие окислительного стресса в клетках эмбрионов млекопитающих и человека.
На сегодняшний день для дегельминтизации млекопитающих применяются фенасал, празиквантел, мебендазол, альбендазол, ивермектин, левамизол. Антигельминтные препараты обладают мутагенным воздействием и не всегда обеспечивают полное выздоровление хозяина паразита даже при повторных курсах лечения. Важность эффективности дегельминтизации при гельминтозах определяется присуждением в 2015 г. Нобелевской премии в области медицины ирландцу Уильяму Кэмбеллу и японцу Сатоси Омуре за открытия в области борьбы с паразитами. Им удалось открыть новый класс лекарств на основе авермектинов, что помогло в лечении заболеваний, переносимых паразитическими червями.
Метод ДНК-комет, или гель-электрофорез изолированных клеток, является универсальным чувствительным методом для измерения одно- и двухцепочечных разрывов ДНК (Azqueta A. et al., 2015). Последние 10 лет метод широко используется в странах Евросоюза в качестве биомаркеров анализа в исследованиях человеческой популяции — в первую очередь для измерения повреждений ДНК и оценки способности клеток к репарации ДНК. Вопросы репарации ДНК актуальны на современном этапе развития науки, в связи с этим в 2015 г. Нобелевскую премию по химии получили ученые Томас Линдель, Пол Мондрих и Азиз Санкар за исследования процессов восстановления (репарации) поврежденной ДНК.
Установление гено-, цито- и эмбриотоксических воздействий инвазий гельминтами на клетки млекопитающих даст возможность раскрыть новые аспекты взаимоотношений в системе «паразит — хозяин» на молекулярно-генетическом уровне, выявить причины возникновения мутаций генов, нарушений развития в эмбриогенезе, уродств и предложить эффективные методы репарации ядерной ДНК, редукции апоптоза у млекопитающих.
Цель исследования — выявить закономерности развития первичных повреждений ядерной ДНК (ППЯ ДНК), индукции апоптоза, эмбриотоксического эффекта при гельминтозах млекопитающих мышевидных, хомяковых грызунов, гоминид в зависимости от времени начала инвазии, ее интенсивности и разработать комбинированные способы улучшения репарации ДНК, редукции апоптоза клеток хозяина при их паразитировании.
Задачи исследования:
1. Выявить закономерности поражения окончательных и промежуточных хозяев, наиболее встречаемых цестод, трематод и нематод в отдельных регионах республики.
2. Исследовать ППЯ ДНК и апоптоз различных типов клеток (соматические, генеративные) млекопитающих семейств мышевидных и хомяковых грызунов, гоминид, зараженных трематодой (Opistorchis felineus), цестодами (Taenia solium, Taeniarhynchus saginatus, Diphyllobothrium latum), нематодой (Trichocephalus trichiurus) в зависимости от интенсивности и сроков развития инвазии.
3. Установить ППЯ ДНК и возникновение апоптоза соматических клеток костного мозга беременных самок млекопитающих семейств мышевидных и хомяковых грызунов и клеток их эмбрионов в зависимости от дозы заражения инвазионным материалом до наступления беременности, определить эмбриотоксический эффект описторхозной, тениидозных, дифиллоботриозной, токсокарозной, трихоцефалезной инвазий.
4. Изучить влияние сенсибилизации белковыми соматическими продуктами (БСП) из тканей кошачьего сосальщика, тениид, широкого лентеца, власоглава на генотоксические и цитотоксические изменения в соматических, генеративных клетках хозяина, а также определить эффект введения БСП из тканей этих трематод, цестод, нематод на уровни ППЯ ДНК и возникновение апоптоза клеток костного мозга и эмбрионов самок мышевидных грызунов при беременности, уровни пред- и постимплантационной гибели зародышей.
5. Выяснить изменения концентраций продуктов перекисного окисления липидов, активности ферментов и витаминов антиоксидантного характера действия в тканях хозяина, паразита при экспериментальных тениидозах, дифиллоботриозе, трихоцефалезе.
6. Определить уровни репарации ядерной ДНК, редукции апоптоза соматических и эмбриональных клеток, пред- и постимплантационную гибель зародышей у инвазированных до наступления беременности самок золотистых хомяков и мышей при использовании комбинированной специфической, патогенетической и антиоксидантной терапии экспериментальных описторхоза, тениидозов, дифиллоботриоза, висцерального токсокароза, трихоцефалеза.
7. Изучить уровни репарации ядерной ДНК, редукции апоптоза соматических и генеративных клеток млекопитающих семейств мышевидных, хомяковых грызунов, гоминид при дегельминтизации хозяина (мебендазол, альбендазол, празиквантел) совместно с применением нестероидных противовоспалительных препаратов (ибупрофен, индометацин) и витаминов с антиоксидантным характером действия (С, Е, β-каротин с селеном) у инвазированных трематодой (O.felineus), цестодами (T.solium, T.saginatus, D.latum, Hymеnolepis nana), нематодами (T.spiralis, T.trichiurus) с использованием метода ДНК-комет.
Решение поставленных задач возможно благодаря применению следующих методов: иммуноферментный анализ и копрологическое обнаружение яиц гельминтов в фекалиях по Като или Гейну, Калантарян при обследовании на гельминтозы; паразитологические (экспериментальные модели описторхоза, гименолепидоза, тениоза, тениаринхоза, дифиллоботриоза, токсокароза, трихоцефалеза); цитогенетические — метод ДНК-комет, или щелочной гель-электрофорез изолированных клеток в клетках костного мозга, семенников, печени, крови, эмбрионов млекопитающих (Дурнев А.Д., Бекиш В.Я., 2008); протокол исследования чувствительности лимфоцитов периферической крови к мутагенному воздействию с помощью метода ДНК-комет (Рябоконь Н.И., Савина Н.В., 2008); протокол исследования эффективности репарации повреждений ДНК с помощью метода ДНК-комет (Кужир Т.Д., Савина Н.В., 2009); биохимические (спектрофотометрические методы определения концентраций малонового диальдегида, диеновых конъюгатов, активностей супероксиддисмутазы, каталазы, общей антиоксидантной активности, определение содержания витаминов в тканях и сыворотке крови); морфологические (оценка предимплантационной и постимплантационной гибели эмбрионов у млекопитающих).
Таким образом, при решении поставленных целей и задач будут установлены ППЯ ДНК, уровни апоптоза, эмбриотоксические воздействия метаболитов гельминтов и разработаны способы улучшения репарации ядерной ДНК, снижения цито- и эмбриотоксического воздействия гельминтов на основе понимания новых аспектов патогенеза инвазии у млекопитающих. Полученные фундаментальные и экспериментальные данные позволят разработать эффективные комбинированные способы лечения гельминтозов, которые сократят затраты на лекарственные средства, пребывание пациентов на койке в стационаре, на больничном листе, сохранят затраты годового ВВП, что приведет к экономической эффективности данных способов. Планируемый коэффициент эффективности применения комбинированных способов лечения составит более 9.
Работа выполняется в рамках трех тем заданий государственных научно-технических программ: «Изу–чить эпидемиологическую ситуацию по цестодозам в отдельных регионах Беларуси, предложить способы их профилактики и лечения» (03.13/09, Гос. рег. № 20091463, 2009–2012 гг.); «Изучить на основе ДНК технологий особенности патогенеза и разработать оценку эффективности лечения нематодозов человека» (03.05, Гос. рег. № 20063570, 2006–2010 гг.); «Изучить на основе нанотехнологий особенности патогенеза и разработать эффективные способы лечения и диагностики трихинеллеза, описторхоза и трихоцефалеза человека» (03.01/11, Гос. рег. № 20114734, 2011–2015 гг.).
Кужель Д.К., Зорина В.В., Агеева А.А., Бекиш В.Я.
УО «Витебский государственный ордена Дружбы народов медицинский университет», г. Витебск, Республика Беларусь
Обнаружение окислительного стресса у золотистых хомяков, инвазированных описторхисами, в клетках печени
Введение. Хронический описторхоз — это системное заболевание, вызываемое трематодой Opisthorchis felineus, паразитирующей в протоках печени, желчном пузыре и поджелудочной железе. Возбудитель описторхоза поражает органы, расположенные на путях его миграции, а также интактные органы и системы, оказывает нейрогенное, аллергическое, механическое воздействие с возможным присоединением вторичной инфекции [1].
Для становления хозяино-паразитарных взаимодействующих связей необходимо изменение состояния мембран в среде обитания гельминта. Паразиты в острой и хронической стадиях заболевания способны вызывать повышение активности фосфолипаз в печени, а также процессов свободнорадикального окисления липидов [2]. Мутагенные проявления окислительного стресса и нарушение баланса уровня активности ферментов могут характеризоваться ростом генных мутаций, одно- и двухцепочечными разрывами ДНК, хромосомными аберрациями [3]. В.Я. Бекишем и соавт. при изучении изменений уровней малонового диальдегида (МДА), диеновых коньюгатов (ДК), активностей каталазы и супероксиддисмутазы (СОД) в бедренных мышцах и семенниках у мышей-самцов линии СВА, зараженных личинками Trichinella spiralis, установлено, что трихинеллезная инвазия средней тяжести у мышей сопровождается синхронной активацией свободнорадикальных процессов в мышцах и семенниках. Они характеризуются повышением уровней продуктов перекисного окисления липидов (ПОЛ), ДК и МДА, снижением активности ферментов антиоксидантов — СОД и каталазы [3].
Свободнорадикальные процессы протекают с участием более 20 активных форм кислорода (АФК) и их производных, а также короткоживущего свободного радикала монооксида азота — NO [4]. Окислительный стресс — процесс нарушения баланса между выработкой активных форм кислорода, монооксида азота и эффективностью основных компонентов антиоксидантной системы. При его развитии большое значение имеют мембранотоксическое и цитотоксическое воздействия активных форм кислорода [5], а также их способность вызывать генные [6, 7] и хромосомные мутации [8]. Нами было выяснено, что инвазия Opistorchis felineus сопровождается генотоксическим, цитотоксическими и эмбриотоксическим эффектами в соматических клетках золотистых хомяков и их эмбрионов [9]. Однако изменение уровней МДА, ДК, активности каталазы и СОД в клетках печени золотистых хомяков при экспериментальном описторхозе ранее не изучалось. Для изучения формирования окислительного стресса в соматических клетках (клетки печени) при экспериментальном описторхозе в качестве воспроизводимой модели инвазии были выбраны золотистые хомяки, которые, подобно человеку, не способны синтезировать один из главных компонентов антиоксидантной системы — витамин С [10].
Цель исследования — изучить влияние описторхозной инвазии у золотистых хомяков на изменение концентрации продуктов ПОЛ, ДК, МДА и активности ферментов антиоксидантного характера — СОД и каталазы.
Материалы и методы исследования. Исследование проводили на 50 золотистых хомяках 4–5-месячного возраста массой 60–80 г. Животных разделяли на 4 опытные группы и группу контроля, по 10 животных в каждой группе. Контрольной группе вводили внутрижелудочно 2% крахмальный гель в объеме 0,2 мл. Заражение опытных животных проводили по разработанному нами методу [11]. Для этого золотистым хомякам четырех опытных групп вводили внутрижелудочно жизнеспособных метацеркариев O.felineus из расчета 2 метацеркария на 1 г массы тела животного. Опытных животных исследовали на 30-й, 45-й, 60-й и 90-й день от заражения. На все сроки наблюдения хомяков умерщ–вляли путем декапитации под эфирным наркозом. После забоя у животных выделяли печень, производили забор материала по 15 мг для определения ПОЛ. Накопление диеновых конъюгатов определяли по методу В.Б. Гаврилова и соавт. [12], малонового диальдегида — по методу Л.И. Андреева и соавт. [13], активность каталазы — по методу М.А. Королюк и соавт. [14], СОД — по методу C. Beauchamp et al. [15].
Результаты исследований. В клетках печени золотистых хомяков контрольной группы уровень ДК составил 237,9 ± 60,2 нМ/г липидов, концентрация МДА — 303,1 ± 27,0 нМ/г белков, активность каталазы — 2,1 ± 0,2 мкМ/г ткани в 1 мин, а активность СОД — 84,2 ± 37,8 Ед/г ткани в 1 мин. Общая антиоксидантная активность (ОАА) была равна 29,1 ± 7,2 %.
У животных первой опытной группы (забой на 30-й день инвазии) при определении ПОЛ в печени было установлено, что уровень ДК понизился в 2,17 раза и составил 109,4 ± 49,6 нМ/г липидов. Концентрация МДА уменьшилась в 1,3 раза и была равна 229,8 ± 38,2 нМ/г белков. Активность каталазы понизилась в 2,6 раза и составила 0,8 ± 0,2 мкМ/г ткани в 1 мин. Показатель активности СОД возрос в 2,2 раза и составил 189,0 ± 14,7 Ед/г ткани в 1 мин. ОАА уменьшилась в 1,7 раза до значения 17,2 ± 7,1 %.
Исследование ПОЛ в печени животных второй опытной группы (забой на 45-й день инвазии) показало, что уровень ДК начал постепенно возрастать и составил 181,8 ± 17,8 нМ/г липидов. Этот показатель оказался выше, чем в первой группе, на 66 %, но оставался ниже показателей контрольной группы. Наблюдалось также увеличение концентрации МДА на 38,7 % по отношению к показателю первой опытной группы, что было близко к показателю контрольной группы. Активность каталазы возросла в 2,25 раза в сравнении с первой опытной группой и только на 9,5 % была ниже, чем в группе контроля. Показатель активности СОД стал равен 231,4 ± 24,9 Ед/г ткани в 1 мин, что превысило таковой в группе контроля в 2,7 раза. Наблюдается динамическое уменьшение ОАА в 1,88 раза по отношению к группе контроля, что составляет 15,5 ± 4,9 %.
При определении ПОЛ в печени животных третьей опытной группы (забой на 60-й день инвазии) были получены следующие результаты: уровень ДК повысился до 283,6 ± 2,0 нМ/г липидов и превысил контрольный показатель на 19,2 %. Концентрация МДА увеличилась на 8,4 % по отношению к группе контроля и составила 328,7 ± 20,3 нМ/г белков. Активность каталазы уменьшилась в 3 раза по сравнению с группой контроля и в 2,7 раза по отношению ко второй опытной группе. Достоверно возрос показатель активности СОД до 225,8 ± 24,6 Ед/г ткани в 1 мин, что, в свою очередь, превысило контрольный показатель в 2,68 раза. ОАА понизилась до 13,3 ± 4,1 %.
Данные по определению ПОЛ в печени животных четвертой опытной группы (забой на 90-й день инвазии) характеризовались следующими значениями: уровень ДК понизился по отношению к показателю третьей опытной группы и составил 246,2 ± 21,4 нМ/г липидов, концентрация МДА также уменьшилась по сравнению с показателем в третьей опытной группе и была равна 296,2 ± 17,7 нМ/г белков. Активность каталазы возросла до значения 2,2 ± 0,1 мкМ/г ткани в 1 мин и лишь на 4,76 % превысила показатель группы контроля. Резко изменился показатель активности СОД — понизился в 2,5 раза по отношению к третьей опытной группе и на 7 % превысил значение в конт–рольной группе. ОАА резко увеличилась до 25,1 ± 2,9 %.
Заключение. Таким образом, на основании проведенного исследования было установлено, что у золотистых хомяков при экспериментальном описторхозе с 30-го по 90-й день инвазии происходили разнонаправленные процессы, раскрывающие динамику формирования окислительного стресса. Изменения концентраций продуктов ПОЛ и активностей ферментов антиоксидантного характера, вероятно, являются ответом организма хозяина на внедрение паразита и запуском свободнорадикальных процессов, направленных на борьбу с ним и стабилизацией гомеостаза в целом. Сопоставляя полученные результаты с данными научной литературы, можно сделать вывод, что рост концентраций МДА и ДК характеризует повышение степени окислительного стресса, который может индуцировать патофизиологические процессы и повреждения ДНК [16]. К 90-му дню инвазии мы наблюдаем снижение концентрации МДА, ДК, СОД и приближение данных показателей к таковым в группе контроля, что может, в свою очередь, свидетельствовать об адаптативных процессах, протекающих в организме хозяина, и возвращении ПОЛ, близкого к нормальному состоянию гомеостаза. Анализируя активность каталазы на всех сроках исследования, мы наблюдаем изменения, характеризующие становление взаимоотношений в системе «паразит — хозяин». С 30-го по 60-й день инвазии наблюдается снижение активности каталазы, что свидетельствует об увеличении степени окислительного стресса. От 60-го к 90-му дню инвазии показатель активности каталазы увеличивается в 3,1 раза и практически уравнивается с данными контрольной группы, что указывает на адаптацию организма хозяина к наличию паразита в нем и переход заболевания в хроническую стадию.
Основной причиной генотоксичного эффекта гипероксии является формирование кислородзависимых свободных радикалов. Все известные АФК способны взаимодействовать непосредственно с ДНК. Доказано, что усиление спонтанного мутационного процесса сопровождается избыточным образованием АФК и продуктов ПОЛ. Повышение уровня АФК могут вызывать первичные повреждения ДНК, лежащие в основе образования генных и хромосомных мутаций [17].
Список литературы
1. Пальцев А.И. Патоморфоз описторхоза / А.И. Пальцев [и др.] // Мед. паразитолог. — 1994. — № 1. — С. 29-33.
2. Бычков В.Г. Комплексный анализ описторхоза как болезни / В.Г. Бычков, В.Е. Ярославский // Описторхоз. Соврем. сост. проблемы, перспективы развития: Сб. тез. юбил. конф. — Тюмень, 1991. — С. 33-36.
3. Бекиш В.Я. Состояние генома хозяина при гельминтозах / В.Я. Бекиш, О.-Я.Л. Бекиш. — Витебск: ВГМУ, 2004. — С. 40-43.
4. Halliwell B. Free radicals in biology and medicine / B. Halliwell, J. Gutteridge. — Oxford: Claredon Press, 1986. — 346 p.
5. Babior B.M. Membranotoxic and cytotoxic effect of activated oxygen species / B.M. Babior // Blood. — 1984. — Vol. 64, № 5. — Р. 959-966.
6. Hydrogen peroxide induced mutations at the HPRT locus in primary human T-lymphocytes / Díaz-Llera [et al.] // Mutat. Res. Gen. Toxic. and Envir. Mutagen. — 2000. — Vol. 469. — P. 51-61.
7. Oxidative stress is not an obligate mediator of disease provoked by mitochondrial DNA mutations / J.L. Mott [et al.] // Mutat. Res. Fund. and Mol. Mech. of Mutagen. — 2001. — Vol. 474. — P. 35-45.
8. Effect of activated oxygen species in human lymphocytes / Th. Duell [et al.] // Mutat. Res. DNA Repair. — 1995. — Vol. 336. — P. 29-38.
9. Кужель Д.К. Генотоксическое и цитотоксическое воздействие марит кошачьего сосальщика на соматические клетки хозяина / Д.К. Кужель, В.Я. Бекиш, В.В. Зорина // Вестник ВГМУ. — 2013. — Т. 12, № 3. — С. 106-115.
10. Antioxidants and vitamins in clinical conditions / Z. Zadák [et al.] // Physiol. Res. — 2009. — Vol. 58. — P. 13-17.
11. Кужель Д.К. Экспериментальная модель описторхоза на золотистых хомяках / Д.К. Кужель // Исслед. молодых ученых: материалы Х Междунар. науч.-практ. конф. «Аграрное производство и охрана природы», Витебск, 26–27 мая 2011 г. / Под ред. Ятусевича А.И. — Витебск: ВГАВМ, 2011. — С. 96-97.
12. Гаврилов В.Б. Измерение диеновых конъюгатов в плазме по ультрафиолетовому поглощению гептановых и изопропильных экстрактов / В.Б. Гаврилов, А.Р. Гаврилова, Н.Ф. Хмара // Лабораторное дело. — 1988. — № 2. — С. 60-64.
13. Андреева Л.И. Модификация метода определения перекисей липидов в тесте с тиобарбитуровой кислотой / Л.И. Андреева, Л.А. Кожемякин, А.А. Кишкун // Лабораторное дело. — 1998. — № 11. — С. 41-43.
14. Королюк М.А. Метод определения активности каталазы / М.А. Королюк, Л.И. Иванова, И.Г. Маморова, В.Е. Токарев // Лабораторное дело. — 1988. — № 1. — С. 16-19.
15. Beauchamp C., Fridovich J. Superoxide dismutase: improved assays and an assays applicable acrilamide gels // Analyt. Biochem. — 1971. — Vol. 44, № 1. — P. 276-287.
16. Oxidative and cold shock cause enhanced induction of a 50 kDa stress protein in Trichinella spiralis / J. Martinez [et al.] // Parasitol. Res. — 2002. — Vol. 88. — P. 427-430.
17. Генетика окислительного стресса / Е.П. Гуськов [и др.]. — Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВЩ ЮФУ, 2009. — 156 с.
Масалкова Ю.Ю.
УО «Витебский государственный университет имени П.М. Машерова», г. Витебск, Республика Беларусь
Сохранение и развитие яиц Toxocara сanis (Werner, 1782) в почве в условиях г. Витебска
До настоящего времени подробного изучения особенностей развития и сохранения яиц Toxocara canis (далее — токсокар) в природных условиях северного региона Беларуси не проводилось. Некоторые сведения по данному направлению отмечены в работах И.Н. Дубины [1], А.М. Субботина [2, 3]. Тем не менее в постоянно изменяющихся климатических условиях окружающей среды актуальность указанного направления исследования постоянно возрастает.
Изучение закономерностей развития яиц токсокар в условиях постоянства некоторых факторов (лабораторные условия) [4, 5], а также в изменяющихся условиях внешней среды, где яйца гельминта подвергаются комплексному воздействию различных экологических факторов, является необходимым этапом выявления уязвимых мест в цикле развития гельминта Toxocara canis и предотвращения распространения вызываемого им заболевания у животных и человека.
В статье приведены результаты исследования выживаемости и развития яиц токсокар в почве в условиях г. Витебска.
Материалы и методы. Изучение развития и выживаемости яиц токсокар в почве в условиях г. Витебска на протяжении 2014 года проводили на основе комбинирования нескольких методик. Взвесь яиц помещали в мешочки (4 × 5 см) из ситовой ткани с размером отверстий 46 мкм в количестве более 30 000 экз. в каждый (далее — пробы). Пробы размещали в почве опытного участка клиники УО «ВГАВМ» на глубине до 5 см в условиях полутени. Для изучения влияния времени поступления яиц гельминта в почву на их сохранение и развитие ежемесячно в течение года в опыт добавляли новые пробы (по 3 штуки в месяц) со свежими яйцами гельминта. Кроме этого, пробы размещали на поверх–ности почвы в условиях воздействия прямых солнечных лучей и в теневых условиях, в условиях наличия травянистого покрова и его отсутствия; в условиях разных типов почв (глинистая, песчаная, дерново-подзолистая).
Глубину закладки проб в опытах выбирали исходя из данных о преимущественном обнаружении яиц гельминта в верхних слоях почвы, на основании собственных результатов исследования. Ежедневно фиксировали температуру (почвенный электронный термометр Hanna) и влажность почвы (способом высушивания), температуру и влажность воздуха (измерительный прибор ПОИНТ ПИ-002) на исследуемой площадке. Взвесь яиц гельминта просматривали с установленной периодичностью в количестве 900 экз. (3 × (3 × 100) экз.). Жизнеспособность яиц токсокар определяли под микроскопом путем исследования их внешней морфологии, подвижности личинок в яйце, а также по результатам культивирования в оптимальных условиях.
Результаты и выводы. В результате исследования было установлено, что период полного развития яиц токсокар в почве в условиях г. Витебска определяется временем их поступления в почву. При ранневесенней (вторая-третья декада марта: 15.03.2014–31.03.2014) закладке яиц токсокар в условиях полутени, когда температура почвы составляла 4,66 ± 0,27 °С, появление признаков развития яиц (деление бластулы) наблюдалось в третьей декаде апреля (22.04.2014) при переходе температуры почвы через температурный минимум развития яиц гельминта (12,5 °С) [4]. Полного развития яйца токсокар достигали к началу июня (05.06.2014) в условиях колебания температуры почвы в пределах +16,5… +18,1 °С. Количество погибших яиц за период с 15.03.2014 по 05.06.2014 составило 16,11 ± 0,75 %, а с 31.03.2014 по 05.06.2014 — 15,33 ± 0,69 %. Большой процент гибели яиц обусловлен колебаниями температуры. К началу августа (08.08.2014) количество погибших яиц достигало 17,67 ± 0,55 % и 16,78 ± 0,68 % соответственно. Среднее число яиц, обнаруживаемых в поле зрения микроскопа (ув. × 400), к 08.08.2014 снизилось в 2,5 раза по сравнению с началом опыта 15.03.2014 (110,90 ± 7,90 единиц) и достигло значения 44,30 ± 2,57 единицы. Это можно объяснить разрушением («бесследным исчезновением») яиц гельминта в почве.
Более поздняя (после 31.03.2014) закладка яиц токсокар в почву способствовала ускорению их развития и повышению выживаемости. Так, при закладке взвеси яиц гельминта во второй декаде апреля (18.04.2014), когда температура почвы составляла в среднем 8,42 ± 0,25 °С за декаду, полного развития яйца токсокар достигали к началу июня (05.06.2014) при 8,22 ± 0,57 % погибших яиц и 91,78 ± 0,57 % инвазионных, к началу августа (08.08.2014) число погибших достигало 10,11 ± 0,75 %. Закладка яиц гельминта в первой декаде мая (07.05.2014) способствовала их полному развитию к середине июня (20.06.2014) при количестве погибших 7,32 ± 0,60 %. При закладке яиц токсокар во второй половине мая (21.05.2014, 28.05.2014) их полное развитие происходило к концу июня (27.06.2014) при 7,03 ± 0,59 % погибших. Закладка яиц токсокар в почву в начале июня (06.06.2014) определила гибель 5,78 ± 0,52 % яиц к началу второго летнего месяца (03.07.2014) при 94,22 ± 0,52 % жизнеспособных яиц, достигших к этому времени стадии инвазионной личинки. К началу августа (08.08.2014) число погибших яиц достигало 6,11 ± 0,65 %. Поступление яиц токсокар в почву на протяжении июля (01.07.2014, 07.07.2014, 15.07.2014) при средней температуре почвы в течение месяца 20,12 ± 0,19 °С способствовало полному развитию яиц гельминта в течение 10–12 суток при гибели в среднем 4,48 ± 0,10 % яиц.
Минимальное время развития яиц токсокар в почве наблюдалось при их закладке в первой декаде августа (08.08.2014) при средней температуре почвы 22,63 ± 0,20 °С. Для полного развития яиц гельминта потребовалось 6 суток при 3,67 ± 0,50 % погибших к этому времени. Закладка яиц токсокар во второй декаде (18.08.2014) и первой половине третьей декады (21.08.2014) августа определяло полное развитие яиц гельминта в течение 8 суток при 4,22 ± 0,60 % и 4,33 ± 0,58 % погибших. При закладке яиц токсокар в конце августа (29.08.2014) их развитие происходило до середины сентября (19.09.2014) при достижении 93,11 ± 0,63 % яиц стадии 8 бластомеров. Дальнейшего развития яиц токсокар не наблюдалось в связи с переходом температуры почвы в конце второй декады сентября через температурный минимум развития (12,50 °С). Более поздняя закладка (11.09.2014, 16.09.2014) яиц гельминта в почву способствовала их развитию максимум до стадии 2–4 бластомеров.
Исследование выживаемости яиц токсокар в почве на глубине до 5 см в холодный период года (с 02.09.2013 по 03.03.2014 при температуре ниже температурного минимума для развития яиц гельминта, равного 12,5 °С), показало выживаемость 76,23 ± 0,71 % яиц. На протяжении года, с 02.09.2013 по 02.09.2014, в тех же условиях жизнеспособность сохраняли 53,74 ± 0,64 % яиц. Пребывание яиц гельминтов с 02.09.2013 по 03.03.2014 на поверхности почвы, а также в условиях водной среды (полное промерзание) способствовало их 100% гибели к концу исследования.
Кроме того, нами исследовано развитие яиц токсокар в условиях разных типов почв (глинистые, песчаные, подзолистые почвы) при воздействии прямых солнечных лучей. В условиях засушливого летнего периода (с 24.07.2014 по 8.08.2014) при температуре воздуха +28,0… +40,9 °С и его влажности 41,40–56,30 % при одновременной закладке взвеси яиц гельминта в песчаные и глинистые почвы (на глубину 5 см), после одноразового обильного полива в начале эксперимента, установлена более высокая (p ≤ 0,05) выживаемость яиц токсокар в глинистой почве по сравнению с песчаной. К началу 3-х суток наблюдений в песчаной почве погибали 100 % яиц, тогда как в глинистой к этому времени число погибших яиц составляло 3,92 ± 0,32 %. 28,37 ± 0,31 % яиц гельминта сохраняли жизнеспособность в глинистой почве спустя 2 недели, достигнув при этом стадии инвазионной личинки. Спустя 2,5 недели наблюдалась 100% гибель яиц в глинистой почве, что было обусловлено недостаточным количеством влаги. В процессе исследования влажность песчаной почвы понизилась до 0,0 % спустя сутки после начала эксперимента, тогда как влажность глинистой почвы достигла нуля спустя 2,5 недели. В подзолистой почве наблюдался эффект, аналогичный таковому для песчаной почвы.
На сохранение и развитие яиц геогельминтов (в частности, токсокар) в почве значительное влияние оказывает наличие травянистого покрова, его густота. Травянистый покров способствует формированию благоприятного микроклимата в припочвенной среде: защита от прямого воздействия солнечных лучей, снижение температуры приземного слоя воздуха и, следовательно, почвы (до +10 °С и более) по сравнению с открытыми участками, сохранение почвенной влаги. Наблюдение за состоянием яиц токсокар в верх–нем слое почвы (до 5 см) в условиях сплошного травянистого покрова из злаковых луговых трав высотой 5–15 см при их плотности 28,9 ± 1,1 экз. на 10 см2 на открытой местности позволило сделать заключение о выживаемости 51,38 ± 0,30 % яиц токсокар с начала июня (06.06.2014) по начало сентября (01.09.2014) при достижении инвазионной стадии в течение 8 суток после начала исследования. В условиях полного отсутствия травяного покрова полная гибель яиц гельминта на глубине 5 см наблюдалась спустя неделю после начала опыта, на поверхности почвы 100 % яиц погибали спустя сутки. В условиях сплошного травянистого покрова наблюдалось длительное поддержание оптимальных для развития и сохранения яиц токсокар условий температуры и влажности почвы — 24,6–28,2 °С и 4,2–7,1 % соответственно, тогда как в условиях полного его отсутствия температура почвы достигала 39,70–42,0 °С при влажности 0,0 %.
Таким образом, в условиях г. Витебска, а соответственно, можно предположить, и всего северного региона Беларуси в силу единства климатических условий яйца T.canis способны развиваться в период со второй половины апреля по первую половину сентября при сохранении жизнеспособности 53,74 ± 0,64 % яиц на протяжении 12 месяцев и более. Сроки развития яиц T.canis и продолжительность сохранения ими жизнеспособности непосредственно зависят от времени попадания их в почву и природных условий местности. Минимальное время развития яиц токсокар в почве (6 суток) наблюдалось при их закладке в первой декаде августа, максимальное (более 240 суток) — при осенней закладке (02.09.2014).
Список литературы
1. Дубина И.Н. Роль окружающей среды в сохранении и развитии гельминтозов плотоядных / И.Н. Дубина // Ветеринарная наука — производству: науч. тр. / Ин-т эксперим. ветеринарии им. С. Н. Вышелесского НАН Беларуси. — Минск, 2007. — Вып. 39. — С. 99-104.
2. Субботин А.М. Гельминты собак Беларуси и меры борьбы с ними: Автореф. дис… канд. ветеринар. наук: 03.00.19 / А.М. Субботин; Белорус. науч.-исслед. ин-т эксперим. ветеринарии им. С.Н. Вышелесского. — Минск, 2002. — 20 с.
3. Субботин А.М. Паразитарные системы диких копытных и плотоядных и основы профилактики паразитозов на территории Беларуси: Автореф. дис… д-ра биол. наук : 03.02.11 / А.М. Субботин; Витеб. мед. ун-т. — Витебск, 2011. — 48 с.
4. Масалкова Ю.Ю. Развитие яиц токсокар и их выживаемость в зависимости от температуры среды / Ю.Ю. Масалкова // Экол. вестн. — 2014. — № 1. — С. 96-103.
5. Masalkova Yu.Yu. The peculiarities of Toxocara canis eggs development in different humidity conditions / Yu.Yu. Masalkova // The youth of the 21st century: education, science, innovations: proc. of the Intern. conf. for students, postgraduates and young scientists, Vitebsk, 4 Dec. 2014 / Vitebsk State Univ.; ed. by I.M. Prischepa. — Vitebsk, 2014. — P. 90-92.
Перевозчикова Н.Г., Костюкевич С.В.
Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова, г. Санкт-Петербург, Россия
Возрастные особенности реактивных изменений печени при экспериментальном ларвальном цестодозе
Среди всех паразитозов гельминтозы составляют 89,5 %. В последние годы отмечается увеличение частоты наиболее патогенных для человека нормальных паразитозов, в основном за счет цистного и альвеолярного эхинококкозов [2]. Зарегистрирован трехкратный рост заболеваемости эхинококкозами, причем в большинстве случаев поражаются лица активного репродуктивного возраста, а 14,4 % больных составляют дети и подростки до 18 лет, что еще раз подчеркивает социальную значимость проблемы [3].
Наиболее часто встречается эхинококкоз печени, частота поражений этого органа составляет более 80 % всех локализаций паразита. Отмечено, что для течения эхинококкоза характерен длительный период сохранения функции печени за счет компенсаторно-приспособительных реакций гепатоцитов даже в случае поражения онкосферами значительной части органа. Тем не менее в конечном итоге деструктивные процессы приводят к нарушению функции печени, инвалидизации и смерти пациента.
Наряду с деструктивными процессами в печени развиваются компенсаторно-приспособительные реакции, основными проявлениями которых являются повышение митотической активности клеток печени и гипертрофия внутриклеточных структур гепатоцитов. Однако сравнительный анализ характера и выраженности отдельных компонентов, дистрофических и компенсаторно-приспособительных реакций у хозяев разных возрастных групп не проводился. Вместе с тем сведения о возрастных особенностях преобразований печеночной паренхимы в процессе формирования паразитарной системы представляют не только теоретический, но и практический интерес, в связи с тем что большинство случаев эхинококкоза регистрируется у лиц молодого и зрелого возраста.
Целью исследования явилось изучение влияния возраста хозяина на характер и динамику морфофункциональных изменений печени при ларвальном цестодозе. В качестве экспериментальной модели использовали инвазию онкосферами цепня Н.taeniaeformis беспородных белых крыс неполовозрелого, половозрелого и старческого возраста. Пропорциональные соотношения возрастных периодов человека и лабораторных крыс, использованных в эксперименте, устанавливали методом периодизации биологически сходных стадий онтогенеза [1]. Согласно указанному методу для синхронизации календарного возраста человека и белых крыс применяется коэффициент 52, то есть 1 день жизни крысы равен 52 дням жизни человека. Исходя из этого 90-суточная крыса по возрасту соответствует раннему пубертатному периоду человека, или 13 годам, 180-дневная — периоду молодости (26 годам). Степень морфофункциональной зрелости систем и органов белых лабораторных крыс в возрасте 1,5 года соответствует периоду старости, или календарному возрасту человека в 75 лет.
Для Н.taeniaeformis крыса, так же как и человек, является промежуточным хозяином. Органом-мишенью, в тканях которого развиваются личиночные стадии паразита (онкосферы), чаще всего служит печень. Изучение строения печени проводили на пятидесятый день инвазии, так как к этому сроку онкосферы достигают зрелости, а в дальнейшем биологическая активность паразита снижается. Животных разделили на 3 группы, заражение производили с учетом того, чтобы 50-дневный срок инвазии приходился соответственно на неполовозрелый, зрелый и старческий возраст крыс. Доза заражения была 20–25 яиц на одно животное, интенсивность инвазии при этом составила в среднем 5 цистицерков. Участки печени, примыкающие к капсулам паразита, исследовали методами световой и электронной микроскопии. В качестве контроля исследовали печень неинвазированных крыс того же возраста. Всего в опыте было использовано 30 инвазированных: по 10 животных каждого изучаемого возраста. В качестве контроля использовали 15 контрольных животных того же возраста.
Установлено, что реактивные изменения при формировании хозяино-паразитарных отношений во всех исследуемых возрастных группах включают деструктивные и компенсаторные компоненты и затрагивают как паренхиматозные, так и стромальные структуры печени. Однако морфофункциональные проявления этих реакций в значительной степени зависят от возраста хозяина.
У неполовозрелых крыс отмечены дистрофические изменения печени в виде клеточной инфильтрации, образования гранулем, некроза и апоптоза гепатоцитов. Развивающиеся восстановительные процессы проявлялись в основном активизацией митотической активности гепатоцитов. Число клеток печени, находящихся в состоянии митоза, на 26,4 % (Р < 0,05) превышало уровень контроля. Обращает на себя внимание статистически недостоверное (на 7,1 %) увеличение числа двуядерных печеночных клеток, обладающих высокой метаболической активностью. Средняя плоидность гепатоцитов составила 2,4n, что практически не отличалось от контрольных показателей.
При электронно-микроскопическом исследовании обнаружена картина, характерная для активизации энергетического обмена: увеличение количества рибосом, преимущественное расположение вокруг ядра митохондрий, содержащих темный матрикс.
В подопытной группе половозрелых крыс регенерационный потенциал структур печени реализовался наиболее полно как на клеточном, так и на внутриклеточном уровнях. Подъем митотического индекса гепатоцитов составил 19,3 % (Р < 0,05) по сравнению с контролем, а увеличение количества двуядерных клеток — 22,5 % (Р < 0,05). Средняя плоидность клеток составила 3,6n. Отмечено появление клонов метаболически активных тетра- и октоплоидных гепатоцитов. В печени подопытных животных почти треть (29,7 %) ядер гепатоцитов имели плоидность 4n и выше, отмечены единичные ядра с плоидностью 12n, в то время как у неполовозрелых инвазированных крыс доля тетраплоидных ядер составляет 21,2 %, а максимальная плоидность — 10n. Отмечены ультраструктурные изменения, характерные для активно протекающих процессов внутриклеточной регенерации. Обнаружена гипертрофия гранулярной эндоплазматической сети гепатоцитов, появление расширенных участков канальцев, заполненных хлопьевидным содержимым, увеличение количества рибосом и полисом, что характерно для активных синтетических процессов в клетках. В цитоплазме имелось умеренное количество гликогеновых и жировых включений. Ядра гепатоцитов имели неровные контуры за счет глубоких инвагинаций ядерной оболочки и расширения околоядерного пространства, отмечалось увеличение количества ядрышек и концентрация хроматина вблизи ядерной оболочки.
У старых животных на фоне ожидаемого снижения адаптивных возможностей печени, ассоциированного с возрастом, отмечено изменение соотношения отдельных компонентов компенсаторных реакций за счет снижения пролиферативного потенциала клеток и усиления процессов внутриклеточной регенерации. Подъем митотической активности составил лишь 4 % и не имел достоверно значимого отличия от контрольной группы. Исследования показали, что важным фактором адаптации хозяина старческого возраста является выраженная полиплоидизация клеток печени. Встречались гиперплоидные ядра 16n и 18n, содержание функционально активных тетра- и октоплоидных ядер было незначительным. Средняя плоидность ядер гепатоцитов достигала 4,9n. При этом значительная доля гепатоцитов подопытных крыс старческого возраста имела плоидность менее 2n, что расценивается как проявление апоптоза. В печени активно развивались дистрофические процессы, отмечались очаги локальной деструкции гепатоцитов с нарушением балочной структуры и разрастанием соединительной ткани. В центральных венах долек имелись участки нарушения кровотока с развитием тромбоза. Наличие коллагеновых волокон в пространстве Диссе, осмиофильных миелиновых структур и капель жира в гепатоцитах свидетельствует о развивающихся необратимых изменениях.
Таким образом, установлено, что формы и интенсивность реактивных изменений печени при экспериментальном ларвальном цестодозе зависят от возраста хозяина. У молодых животных основным механизмом, обеспечивающим компенсаторно-приспособительные реакции печени, является клеточная регенерация, протекающая по типу повышения митотической активности гепатоцитов. Наибольший компенсаторный потенциал печеночных структур отмечен у животных, достигших половозрелого возраста. У них хорошо выражены как процессы клеточной пролиферации, так и внутриклеточные формы регенерации гепатоцитов. При старении наряду с компенсаторными реакциями в печени развиваются и дегенеративные процессы, проявляющиеся гибелью клеток по типу некроза и апоптоза. На фоне дистрофических процессов, обусловленных старческим возрастом, существенно снижается способность клеток печени к делению, что подтверждается низкими значениями митотического индекса. Основным механизмом сохранения эндоэкологии и поддержания морфофункциональной стабильности печени хозяев старшей возрастной группы является внутриклеточная регенерация, протекающая в форме экстремальной полиплоидизации ядер клеток.
Список литературы
1. Гелашвили О.А. Вариант периодизации биологически сходных стадий онтогенеза человека и крысы // Саратовский научно-медицинский журнал. — 2008. — Т. 4, № 4. — С. 125-127.
2. Горохов В.В. и соавт. Эпизоотическая ситуация по основным гельминтозам в Российской Федерации // Теория и практика борьбы с паразитарными болезнями: материалы докладов научной конференции. — М., 2010. — Вып. 11. — С. 124-131.
3. Тумольская Н.И., Завойкин В.Д., Мазманян М.В., Сергиев В.П. Альвеолярный эхинококкоз в европейской части России // Медицинская паразитология и паразитарные болезни. — 2013. — № 2. — С. 36-37.
Самойлова Т.И.1, Цвирко Л.С.2, Сеньковец Т.А.3
1 ГУ «РНПЦ эпидемиологии и микробиологии», г. Минск, Республика Беларусь
2 ГПНИУ «Полесский государственный радиационно-экологический заповедник», г. Хойники, Республика Беларусь
3 УО «Полесский государственный университет», г. Пинск, Республика Беларусь
Клещи (Acarina, Ixodidae) — носители и переносчики возбудителей в белорусском Полесье
В последние годы проблема клещевых инфекций приобретает особую остроту и актуальность. В связи с глобальным потеплением климата ареал иксодовых клещей стремительно расширяется на север, растет их численность и зараженность патогенными для человека агентами [1]. По данным [4], в 2014 г. численность иксодовых клещей в природных биотопах республики возросла в 1,5 раза и была максимальной за последние четыре года. Растет количество лиц, обратившихся за медицинской помощью по поводу укусов клещей. Если в 2005 г. число обратившихся в организации здравоохранения с жалобами на присасывание клещей составило в целом по республике 16 тыс. человек, в 2013 г. обратилось уже более 38 тыс. человек (рост в 2,4 раза), в том числе 9463 ребенка, то в 2014 г. зарегистрировано увеличение пострадавших от укусов клещей на 13 % по сравнению с 2013 г. и составило 43 148 человек, в том числе 11 797 детей.
В белорусском Полесье, как в целом по республике, в последние годы отмечается неуклонный рост численности иксодовых клещей в природных биотопах, повышение уровня их естественной зараженности возбудителями различной природы, расширение ареалов распространения инфицированных переносчиков [3]. На территории Брестской области в 2014 г. отмечено увеличение показателей численности клещей как на клещевом стационаре (с 9,3 до 13,46 экз. фл/км, в том числе I.ricinus с 3,3 до 7,76 экз. фл/км), так и при рекогносцировочных обследованиях (с 3,72 до 4,21 экз. фл/км) [4].
Начиная с 2005 г. абсолютное большинство (более 60 %) в сборах с растительности представлено клещом D.reticulatus. В Гомельской области в 2010 г. на долю D.reticulatus приходилось 76,5 % собранных клещей, в 2011 г. — 89 %, в 2014 г. — 72,25 %. При обследовании лесных массивов Пинского района Брестской области в 2012 г. из общего числа (722) собранных клещей D.reticulatus составил 84,2 %, I.ricinus — 15,8 %. Увеличивается доля D.reticulatus, снятых с людей. В 2011 г. в Гомельской области доля присосавшихся к людям D.reticulatus составила 8 % в общем сборе, в 2010 г. — 7,3 %.
Неуклонно растет показатель бактериофорности иксодовых клещей, собранных на флаг, в природе и в настоящее время по Брестской области составляет 35,3 % (в 2006 г. — 13,6 %). Показатель вирусофорности клещей, снятых с людей, возрос до 2,66 % по сравнению с 1,44 % в 2013 г.
Заболеваемость людей клещевым энцефалитом (КЭ) в Брестской области с 1993 г. возросла в 3,9 раза — с 0,72 до 2,78 на 100 тыс. населения. Только за два последних десятилетия (1993–2014 гг.) в Брестской области зарегистрировано 669 заболеваний, что составило 93,5 % от всех заболевших за весь период регистрации КЭ в области (1959–2014 гг.) и 44,8 % от числа всех случаев клещевого энцефалита в республике начиная с 1993 года.
Осложняется эпидобстановка по клещевым инфекциям в крупных мегаполисах республики [2]. Клещи нападают на людей в парках и на дачах. В клещах I.ricinus, отловленных на территории городских парков и снятых с людей, обнаружены вирус КЭ, Borrelia garinii и B.afzelii, Anaplasma marginale и А. phagocytophilum, Babesia microti и B. divergens. Растет число лихорадящих больных, связанных с укусами клещей. Предполагается, что причиной лихорадочного состояния, связанного с присасыванием иксодовых клещей, является заражение людей микст-инфекциями вирусно-бактериальной природы. Как полагает Э.И. Коренберг [5], любое заболевание, возникшее в результате присасывания клеща, следует рассматривать как потенциальную микст-инфекцию. По данным РНПЦ эпидемиологии и микробиологии, в 2014 году микст-инфицированные иксодовые клещи составили 18,5 % от всех исследованных [4].
Целью настоящей работы явилось изучение зараженности пастбищных клещей родов Ixodes и Dermacentor южного региона Беларуси возбудителями природно-очаговых инфекций разных систематических групп, патогенных для человека и животных.
Материалом для исследований служили клещи I.ricinus и D.reticulatus, собранные с растительности в Брестской, Гродненской и Гомельской областях. Клещей собирали преимущественно на территориях, эндемичных по клещевому энцефалиту и Лайм-боррелиозу (ЛБ). Всего собрано и исследовано 1440 клещей, из них 1015 I.ricinus и 425 D.reticulatus. В Брестской области (Брестский, Малоритский райо–ны), а также южной части Беловежской пущи, наиболее часто посещаемой туристами (территория зубропитомника и резиденции Деда Мороза) собрано 571 экз. клещей, из них 147 — в заповедном районе Пущи, расположенном в северной ее части (Гродненская обл.). В Припятском Полесье (Брестская обл., Пинский, Лунинецкий и Столинский районы) собрано 567 клещей. В Гомельской области впервые исследовано 302 клеща (190 экз. I.ricinus и 112 экз. D.reticulatus), собранных в Хойникском районе (Полесский государственный радиационно-экологический заповедник и его окрестности).
Клещей исследовали на зараженность боррелиями, вирусом клещевого энцефалита, а также новыми и малоизвестными для республики возбудителями бактериальной и протозойной природы (анаплазмами, эрлихиями, бабезиями, франциселлами, коксиеллами, риккетсиями) методами биопробы, иммуноферментого анализа, реакции непрямой иммунофлуоресценции (РНИФ), реакции иммунофлюоресценции (РИФ), полимеразной цепной реакции (ПЦР). Детекция результатов ПЦР осуществлялась путем электрофореза в агарозном геле.
Для исследования на КЭ методом биопробы готовили суспензии из самок клещей (1 самка в 0,5 мл физраствора с 10% эмбриональной телячьей сывороткой), личинок (50 личинок в 1,0 мл) и нимф (15 нимф в 1,0 мл) и заражали новорожденных белых мышей интрацеребрально в объеме 0,03 мл. Результат учитывали по заболеваемости животных и средней продолжительности их жизни. Заражение клещей боррелиями исследовали в реакции иммунофлюоресценции, готовя мазки из клещей и исследуя их под люминесцентным микроскопом, для чего использовали набор для выявления боррелий (Immunofluorescence Kit for Detection of Lyme disease), разработанный в РНПЦЭМ. Методом гнездовой ПЦР клещей исследовали в РНПЦ эпидемиологии и микробиологии МЗ РБ, а также в Институте иммунологии Великого Княжества Люксембург в соответствии с договором о научном и образовательном сотрудничестве с участием профессора C. Muller и доктора А. Raye, за что авторы выражают им глубокую благодарность.
На первом этапе работы от собранных самок клещей I.ricinus было получено потомство с целью последующего исследования личинок и нимф одновременно на носительство вируса КЭ и боррелий. Для этого голодных самок клещей (вместе с самцами) подсадили на кроликов для питания. Питание самок продолжалось в среднем 7,9 суток. Напитавшиеся самки были помещены в гигрокамеры, где они через 14,2 дня дали яйцекладки. Из кладок через 16,1 дня появились личинки, которых исследовали на зараженность вирусом КЭ и боррелиями. Часть личинок была накормлена на здоровых белых мышах, через 23,2 суток они перелиняли в нимф, которых также исследовали на носительство патогенных агентов.
Были исследованы 44 пробы, приготовленные из личинок и нимф I.ricinus, из них исследовано на КЭ 34 пробы. Вирус КЭ был выявлен в 2 пробах (5,88 %) из клещей, собранных в Пружанском (8,33 %) и Каменецком (10 %) районах Брестской области. На носительство боррелий исследовано потомство 22 самок. Боррелии обнаружены в 3 мазках: один мазок из клещей Пружанского района (12,5 %), 2 — из клещей Каменецкого района (20 %). В клещах Хойникского района положительные находки боррелий оставили 25 %. В целом антиген вируса КЭ выявлен в 5,88 %, боррелий — в 18,2 %.
Вторым этапом работы было исследование самок клещей I.ricinus на носительство патогенных агентов (вирус КЭ, анаплазмы, боррелии, бабезии) методом гнездовой ПЦР. Из 347 исследованных индивидуально клещей генетические маркеры указанных патогенных агентов были выявлены в 68 особях (19,6 %). Чаще всего в клещах регистрировались маркеры боррелий (22,3 %) и анаплазм (4 %). Маркеры вируса КЭ обнаружены в 2,9 %, бабезии — в 1,1 % исследованных клещей. Еще в 2 клещах были обнаружены генетические маркеры Francisella tularensis (возбудители туляремии) и в 3 — Coxiella spp. (возбудители лихорадки Ку).
На эрлихиоз клещей I.ricinus и D.reticulatus исследовали методом ПЦР как индивидуально, так и в пуле (по 5–13 клещей). Только в двух случаях выявлена ДНК эрлихий: при индивидуальном исследовании клещей I.ricinus, собранных в елово-широколиственном лесу в урочище Вискули Пружанского района Брестской области, и в пуле из 8 самок клещей D.reticulatus, собранных в еловом лесу в окрестностях Полесского государственного радиационно-экологического заповедника (Хойникский район, Гомельская обл.). Исследование клещей D.reticulatus на зараженность инфекционными агентами показало, что эти луговые клещи являются, так же как и I.ricinus, носителями риккетсий и боррелий, причем процент находок риккетсий (43,8 %) почти в 4 раза выше, чем в клещах I.ricinus (11,2 %).
Дальнейшие исследования показали, что в лесных видах клещей белорусской популяции встречается 5 видов боррелий (Borrelia burgdorferi s.l., B.gаrinii, B.afzelii, B.valaisiana и B.lusitaniae), из них наиболее распространены B.burgdorferi s.l. Этот вид боррелий обнаружен в 42 клещах, при этом 13 клещей имели зараженность одним видом боррелий, 21 клещ — двумя видами, 8 клещей — тремя видами боррелий. Кроме того, в организме клещей наблюдали смешанную инфекцию: 1) один самец I.ricinus был заражен 2 патогенами (Anaplasma phagocytophilum + Borrelia burgdorferi s.l.), 2) одна самка I.ricinus была заражена 4 патогенами (Anaplasma phagocytophilum + Babesia spр. + Borrelia burgdorferi s.l. + B. gаrinii).
Сравнительные результаты исследования зараженности патогенными агентами клещей I.ricinus разного пола показали, что генетические маркеры клещевых патогенов встречаются в самках клещей значительно чаще (53,9 %), чем в самцах (18,2 %), что можно объяснить более длительным сроком кровососания самок на животных и большим объемом поглощаемой крови. Тем не менее не исключена возможность инфицирования человека при наползании самцов, которые не присасываются, как самки, но могут многократно кусать и сосать кровь, оставаясь незамеченными.
Исследованию на зараженность возбудителями природно-очаговых инфекций методом ПЦР-РВ подверглись 505 клещей, из них D.reticulatus — 61, I.ricinus — 444 экземпляра, собранные на территории разных административных районов Припятского Полесья. Исследовано 1017 проб иксодовых клещей на наличие 5 видов возбудителей природно-очаговых инфекций, 83 из которых дали положительный результат (8,16 %).
На носительство генетических маркеров анаплазм (A.phagocytophilum), эрлихий (E.chaffeensis/E.muris), спирохет (B.burgdorferi s.l.), вируса клещевого энцефалита (Tisk-borne encephalitis virus) было исследовано 94 клеща (84 экз. I.ricinus, из них 35 самцов и 49 самок; 10 экз. D.reticulatus, из них 1 самец и 9 самок), собранные в Пинском и Лунинецком районах. Клещи были распределены по пробам (пулам), 12 пулов по 3–10 клещей в пуле, в зависимости от района и станции их сбора. Возбудители клещевого боррелиоза (B.burgdorferi s.l.) были обнаружены в 7 пробах иксодовых клещей из 12, собранных на территории Пинского (6 биопроб, 40 самок и 20 самцов) и Лунинецкого районов (1 биопроба, 9 самок). Семь проб из 12 оказались зараженными возбудителями гранулоцитарного анаплазмоза человека (ГАЧ). В 6 пробах одновременно были выявлены маркеры ГАЧ и Лайм-боррелиоза. Исследование клещей на носительство маркеров эрлихий и вируса клещевого энцефалита было негативным.
В результате индивидуального исследования 186 экземпляров клещей (136 экз. I.ricinus и 50 экз. D.reticulatus) возбудители Лайм-боррелиоза обнаруживались в 40 пробах. Зараженность клещей I.ricinus (4 самки и 3 самца), собранных в сосновых биотопах, составила 30,4 %. Исследованные 4 экземпляра D.reticulatus данного биотопа оказались свободными от возбудителей. В ольсах зараженность клещей I.ricinus отмечалась на уровне 37,9 % (7 самок и 4 самца). В этом же биотопе (Лунинецкий район, в окрестностях деревни Вулька-1) 1 самка I ricinus (3,3 %) содержала одно–временно возбудителей болезни Лайма и гранулоцитарного анаплазмоза человека. Среди клещей I.ricinus, собранных в дубравах, генетические маркеры спирохет (B.burgdorferi s.l.) были выявлены только у одного самца. Исследование клещей D.reticulatus (луговые биотопы) на носительство генетических маркеров анаплазм, эрлихий, спирохет, вируса клещевого энцефалита положительных результатов не дало. Отрицательный результат получен и при исследования клещей I.ricinus на носительство маркеров эрлихий и вируса клещевого энцефалита.
Методом РНИФ с применением тест-системы для выявления антигена возбудителя болезни Лайма в иксодовых клещах было исследовано 64 клеща I.ricinus (27 — с положительным результатом, 42,2 %). Из них собранные в сосновых лесах Пинского района — 19 (7 положительных, 36,8 %), Столинского — 10 (4 положительных, 40 %), Лунинецкого — 35 (16 положительных, 45, 7 %).
Методом ИФА на зараженность возбудителем клещевого энцефалита было исследовано 82 клеща I.ricinus (по 35 из Пинского и Лунинецкого районов и 12 из Столинского). Одна самка, отловленная в сосняке Столинского района, оказалась зараженной возбудителем клещевого энцефалита (8,3 %).
На содержание возбудителя туляремии методом био–логической пробы на мышах в лаборатории диагностики особо опасных инфекций Брестского ЦГЭиОЗ было исследовано 79 иксодовых клещей (I.ricinus — 77, D.reticulatus — 2). Из них 52 клеща I.ricinus собраны в сосняках, 10 I.ricinus и 2 D.reticulatus — в ольсах Лунинецкого района, 15 I.ricinus — в сосняках Столинского района. Все пробы на туляремию показали отрицательный результат.
Таким образом, кроме вируса КЭ и спирохет, массовые виды клещей являются носителями генетических маркеров новых и малоизвестных для республики патогенов (риккетсий, анаплазм, эрлихий, бабезий, франциселл и коксиелл), выявлена смешанная бактериальная инфекция в организме клещей. Клещи I.ricinus являются носителями ДНК 8 видов патогенов, D.reticulatus — 3 видов.
Список литературы
1. Мишаева Н.П. Эпидемическая ситуация по клещевым нейроинфекциям в Республике Беларусь в условиях глобального потепления климата: Национальные приоритеты России / Н.П. Мишаева [и др.] // Материалы Всероссийской конференции с международным участием. Спецвыпуск «Актуальные проблемы природной очаговости болезней». — Омск, 2009. — № 2. — С. 53-54.
2. Мишаева Н.П. Пастбищные клещи Ixodidae Пинского Полесья и их зараженность возбудителями инфекций, патогенных для человека и животных / Н.П. Мишаева, Л.С. Цвирко, Т.И. Самойлова, И.А. Азарова, В.А. Девятникова, Т.А. Сеньковец // Достижения медицинской науки Беларуси: рец. науч.-практ. ежегодник. — 2013. — Вып. 18. — С. 60-62.
3. Цвирко Л.С. Природно-очаговые инфекции белорусского Полесья / Л.С. Цвирко [и др.] // Современные проблемы инфекционной патологии человека: сб. науч. трудов. — Минск: Нац. мед. библиотека, 2012. — Вып. 5. — С. 83-88.
4. Энтомологический надзор за акаро-энтомофауной, имеющей медицинское значение в Республике Беларусь // Информационно-аналитический бюллетень. — Минск: Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья, 2006.
5. Korenberg E.I. Problems in the study and prophylaxis of mixed infections transmitted by ixodid ticks // Int. J. Med. Microbiol. — 2004. — № 293(Suppl. 37). — Р. 80-85.
Соловьева Е.В., Голотик Д.М., Пашкович В.В.
ГУ «Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья», г. Минск, Республика Беларусь
Эпидемиологическая обстановка по гельминтозам и протозоозам в Республике Беларусь в 2015 году
В ходе анализа эпидемиологической обстановки по гельминтозам и протозоозам за 2015 год установлено, что по сравнению с 2014 годом суммарная заболеваемость населения гельминтозами снизилась на 5,3 % и составила 131,4 на 100 тысяч населения. В общем объеме гельминтозов 86,5 % случаев заболеваний приходится на энтеробиоз, 11,4 % — на аскаридоз, 0,6 % — на трихоцефалез и 1,5 % — на долю остальных выявленных нозоформ: гименолепидоз, дирофиляриоз, дифиллоботриоз, описторхоз, тениидоз, токсокароз, трихинеллез, церкариоз, эхинококкоз.
Суммарная заболеваемость населения протозоозами снизилась на 6,4 % и составила 14,22 на 100 тысяч населения. Из 4 выявленных в течение года нозоформ (криптоспоридиоз, токсоплазмоз, малярия, лямблиоз) доминировал лямблиоз, на долю которого пришлось 98,06 % от общего количества инвазированных простейшими.
Показатель заболеваемости аскаридозом в Республике Беларусь снизился на 22,4 % и составил 14,7 случая на 100 тысяч населения. Снижение заболеваемости наблюдалось по г. Минску и всем областям, за исключением Могилевской, где отмечен рост показателя на 34,6 % по сравнению с предыдущим годом и превышение республиканского показателя заболеваемости на 6,8 %. Наиболее высокая заболеваемость аскаридозом в 2015 году зарегистрирована в Витебской и Гомельской областях. В Витебской области, несмотря на снижение показателя на 48,3 %, заболеваемость аскаридозом превысила республиканский показатель в 2,7 раза и составила 39,8 на 100 тысяч населения. В Гомельской области заболеваемость аскаридозом превысила республиканский показатель на 35 % и составила 19,9 на 100 тысяч населения.
Показатель заболеваемости трихоцефалезом в –Республике Беларусь снизился на 46,6 %, с 115 до 73 случаев, и составил 0,77 случая на 100 тысяч населения.
На протяжении ряда лет наиболее высокая заболеваемость геогельминтозами регистрируется в возрастной группе детей 3–6 лет. В 2015 году заболеваемость аскаридозом в этой группе составила 0,2 случая на 100 тысяч контингента, трихоцефалезом — 0,007 случая на 100 тысяч контингента.
Заболеваемость населения энтеробиозом в 2015 году по сравнению с 2014 годом снизилась на 3 % и составила 111,4 на 100 тысяч населения. Наиболее высокая заболеваемость зарегистрирована в Могилевской области — 185,6 на 100 тысяч населения, что превысило республиканский показатель на 66 %. Наиболее низкая заболеваемость энтеробиозом отмечалась среди населения г. Минска — 69,1 на 100 тысяч населения, что ниже республиканского уровня на 38 %.
Показатель заболеваемости токсокарозом в 2015 году увеличился на 13 % и составил 2,5 на 100 тысяч населения.
Заболеваемость описторхозом в 2015 году, как и в предыдущие годы, в основном (88,6 %) регистрировалась в Гомельской области. В 2015 году она выросла на 14 %. Всего в 2015 году зарегистрировано 53 случая описторхоза.
Из 56 случаев трихинеллеза, зарегистрированных в 2015 году, 66 % случаев приходится на вспышечную заболеваемость. В 2015 году выявлено 4 вспышки с общим числом пострадавших 37 человек.
В 2015 году было выявлено 19 случаев дирофиляриоза, 16 случаев эхинококкоза, 2 случая гименолепидоза, 2 случая тениидоза, 4 случая дифиллоботриоза.
Соотношение показателей заболеваемости протозоозами и гельминтозами варьировало от 1 : 3,3 (Брестская область) до 1 : 66,5 (Минская область) при среднем соотношении по республике 1 : 9,4.
По данным мониторинговых наблюдений за статистической выборкой наиболее высокие показатели пораженности зафиксированы:
— по аскаридозу: Витебская (0,43 %) и Гомельская (0,57 %) области;
— энтеробиозу: Гомельская (4,19 %) и Могилевская (3,77 %) области;
— лямблиозу: Гомельская (0,15 %) и Гродненская (0,22 %) области.
Согласно данным репрезентативной выборки, эффективность копроовоскопических исследований, проведенных в лабораториях ЦГЭ, превышала таковую в клинико-диагностических лабораториях организаций здравоохранения в 2,5 раза. Эффективность обследований методом соскоба в ЦГЭ превышала таковую в клинико-диагностических лабораториях в 2,8 раза.
Результаты лабораторного мониторинга свидетельствуют об увеличении паразитарного загрязнения ряда объектов окружающей среды, в том числе: воды из открытых водоемов — с 0,46 до 0,75 %; песка из детских песочниц — с 0,74 до 1,14 %; плодово-овощной продукции — с 0,14 до 0,19 %; почвы из очагов гельминтозов — с 5,4 до 6,9 %; рыбы — с 1,2 до 1,4 %.
В 2015 году зарегистрировано 9 завозных случаев малярии, из которых трехдневная выявлена в 4 случаях, тропическая — в 4 случаях, четырехдневная — в 1 случае. Из общего числа случаев 7 завезено гражданами Республики Беларусь, 2 — иностранными гражданами. Из Нигерии завезено 3 случая малярии, из Индии — 2, по 1 случаю малярии завезено из Мьянмы, Пакистана, Судана, Конго. Все подтверждены лабораторно. В одном случае заболевание закончилось летально.
Выводы. В целом эпидемическая обстановка по широко распространенным гельминтозам, кишечным протозоозам, клещевым инфекциям в Республике Беларусь остается стабильной и контролируемой. Эпидемическая обстановка по редко встречающимся гельминтозам остается неустойчивой, что подтверждается ростом показателей заболеваемости по отдельным видам гельминтозов (описторхоз, токсокароз), регистрацией вспышечной заболеваемости (трихинеллез), ростом показателей паразитарной загрязненности внешней среды. В Республике Беларусь продолжают регистрироваться завозные случаи малярии, что при сохранении условий маляриогенности создает угрозу возникновения и распространения ее местных случаев.
Список литературы
1. Гельминтозы, протозоозы, трансмиссивные и заразные кожные заболевания в Республике Беларусь: ежегодный информационный бюллетень / Под общ. ред. В.В. Гриня. — Минск: МЗ РБ, РЦГЭ и ОЗ, 2015.
Толстой В.А.1, Соловьева Е.В.2
1 УО «Белорусский государственный медицинский университет», г. Минск, Республика Беларусь
2 ГУ «Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья», г. Минск, Республика Беларусь
Эпидемиологическая обстановка по трихинеллезу в Республике Беларусь за 2012–2015 годы
В структуре зоонозов, встречающихся на территории Республики Беларусь, трихинеллез занимает далеко не последнее место. Это обусловлено наличием стационарных очагов инвазии, определяющих значимый уровень заболеваемости людей и животных. В Беларуси ежегодно регистрируется несколько десятков случаев трихинеллеза человека, как правило, в виде групповых вспышек с количеством заболевших 5 и более [1, 2].
Ранее нами был проведен анализ территориальной локализации очагов и эпидемиологической обстановки по трихинеллезу в Республике Беларусь за 2001–2011 годы [3]. Задача настоящей работы — продолжить изучение данных вопросов в динамике периода с 2012 по 2015 год для получения более полной картины эпизоотического процесса при трихинеллезе на территории нашей страны.
В соответствии со статистикой ГУ «Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья» количество лиц, заболевших трихинеллезом, составило: в 2012 г. — 34, в 2013 г. — 45, в 2014 г. — 51 и в 2015 г. — 56 человек. Итого за 4 года зарегистрировано 186 случаев трихинеллеза человека, 80 % из которых приходится на Витебскую область (15 %), Гродненскую область (41 %) и г. Минск (24 %). Средний показатель заболеваемости по республике за 2012–2015 годы равен 0,49 на 100 тыс. населения.
В эпидемиологической картине трихинеллеза случаи группового заражения традиционно составляют большую часть (56 % от общего числа заболевших). За период 2012–2015 гг. наблюдалось 10 вспышек трихинеллеза: по одной вспышке в Гомельской и Могилевской областях, три вспышки в г. Минске и пять вспышек в Гродненской области:
— в Гомельской области (Светлогорский район, 2012 г.);
— Могилевской области (Глусский район, 2015 г.);
— г. Минске (две — в 2013 г. и одна — в 2015 г.);
— Гродненской области (Щучинский район, 2012 г.; Вороновский район и г. Свислочь, 2014 г., — 2 вспышки; Ивьевский и Берестовицкий районы, 2015 г., — 2 вспышки).
Источник инвазии в половине из перечисленных случаев не установлен; причиной возникновения двух вспышек послужило мясо домашней свиньи, а в остальных 3 случаях — мясо дикого кабана.
Всего же за анализируемый период при ветеринарно-санитарном исследовании на мясокомбинатах и рынках выявлено и утилизировано 463 туши животных, инвазированных личинками трихинелл, что значительно позволило снизить потенциальный уровень заболеваемости населения трихинеллезом. При этом трихинеллезные туши домашних свиней составили 16,8 %, остальные 83,2 % — туши диких кабанов.
Необходимо отметить, что роль диких животных в циркуляции трихинеллы на территории Беларуси в последние годы прогрессивно доминирует. Так, если 10 лет назад в год обнаруживалось 3–5 контаминированных туш кабана, то в настоящее время служба ветеринарно-санитарной экспертизы ежегодно выявляет 100–150. Поэтому введено в действие «Временное положение об особом режиме изъятия, захоронения и/или уничтожения ресурсов дикого кабана на территории Республики Беларусь» в редакции постановления Совета Министров Республики Беларусь от 25.07.2014. № 729, запрещающее вывозить с территории охотничьих угодий и употреблять в пищу мясо дикого кабана.
Тем не менее охотничий браконьерский промысел был и остается острой проблемой в вопросах снижения эпидемиологической обстановки по трихинеллезу, в том числе и в нашей стране. Сокрытие фактов употребления незаконно добытой дичи, отсутствие возможности и/или навыков в проведении элементарной трихинеллоскопии, пусть даже и вне ветлаборатории, а чаще — банальное нежелание заплатить за экспертизу свиной туши оборачивается очередной вспышкой этого далеко не безобидного заболевания. В настоящее время неблагополучными по трихинеллезу числятся около 70 из 118 административных районов Республики Беларусь, в основном Гродненской, Витебской и Минской областей.
Таким образом, анализ эпизоотической и эпидемической обстановки по трихинеллезу за весь исследованный нами 15-летний период, и на протяжении 2012–2015 годов в частности, позволяет сделать следующие выводы.
1. Территория Беларуси представляет собой стационарный диффузный очаг трихинеллеза смешанного генеза с явной тенденцией к доминированию природной компоненты (дикие животные).
2. Стабильно неблагополучными по трихинеллезу остаются регионы Гродненской, Витебской и Минской областей. Участились случаи вспышек трихинеллеза в г. Минске.
3. Показатели заболеваемости трихинеллезом людей и животных в последние годы имеют прогрессивный характер.
4. С целью предупреждения манифестации трихинеллеза в стране необходимо усилить санитарно-ветеринарный контроль, ужесточить охотничий надзор и продолжать активно вести просветительную работу среди населения.
Список литературы
1. Гельминтозы, протозоозы, трансмиссивные зоонозные и заразные кожные заболевания в Республике Беларусь: ежегодный информационный бюллетень / Под общ. ред. В.В. Гриня. — Минск: Мин. здрав. РБ, РЦГиЭ, 2012–2015 гг.
2. Гельминтозы, протозоозы, трансмиссивные зоонозные и заразные кожные заболевания в Республике Беларусь: информационный бюллетень за 2015 год / Под общ. ред. В.В. Гриня. — Минск: ГУ «Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья» Министерства здравоохранения Республики Беларусь, 2016. — С. 17-19.
3. Толстой В.А., Веденьков А.Л. Трихинеллез в Республике Беларусь // Современные аспекты патогенеза, клиники, диагностики, лечения и профилактики паразитарных заболеваний: Труды VIII Республиканской науч.-практ. конф. с международным участием; под ред. проф. В.Я. Бекиша. — Витебск: ВГМУ, 2012. — С. 189-192.
Яшкова С.Е.1, Волкова Т.В.2, Сусло Д.С.2, Шулешко Т.3, Толстой В.А.4
1 ГУ «Республиканский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья», г. Минск, Республика Беларусь
2 ГНПО «Научно-практический центр НАН Беларуси по биоресурсам», г. Минск, Республика Беларусь
3 Институт зоологии Академии наук Молдовы, г. Кишинев, Республика Молдова
4 УО «Белорусский государственный медицинский университет», г. Минск, Республика Беларусь
Обнаружение ДНК микрофилярий Dirofilaria repens и Dirofilaria immitis в кровососущих комарах (Diptera, Culicidae) на территории Республики Беларусь
В настоящее время как в мире, так и в нашей стране появляется все больше информации о заболеваемости дирофиляриозом людей. Дирофиляриоз человека в Беларуси — относительно новая проблема, однако ее актуальность очевидна в связи с увеличением числа случаев заболеваемости среди населения, особенно в последнее десятилетие. Схожая ситуация наблюдается и на сопредельных территориях (Российская Федерация, Украина) [1–4].
До 2002 г. в Беларуси выявлялись единичные случаи дирофиляриоза людей: в 1997 и 1999 г. — по 1 случаю, в 2000 г. — 2 случая. Всего же за последние 19 лет в республике зарегистрировано 113 случаев заболевания, причем 70 из них (62 %) — в последние пять лет [5].
Анализ регистрации случаев дирофиляриоза человека в Беларуси за период 1997–2015 гг. показал, что 52 % случаев выявлено в Гомельской области, 18,5 % — в г. Минске; по 13,5 % — в Брестской и Могилевской областях, 1,7 % — в Витебской области и 0,8 % — в Минской области. Не отмечались случаи заболевания только в Гродненской области.
Промежуточными хозяевами и переносчиками дирофилярий являются кровососущие комары семейства Culicidae. По результатам энтомологического мониторинга в республике ежегодно регистрируется около 30 видов комаров семейства Culicidae из 6 родов (Anopheles, Aedes, Ochlerotatus, Culex, Culiseta, Coquillettidia) [3]. Эпидемиологическое значение кровососущих комаров связано с их способностью передавать человеку при кровососании возбудителей различных заболеваний, в том числе дирофиляриоза — Dirofilaria repens и Dirofilaria immitis.
С 2014 года проводились попытки исследования кровососущих комаров семейства Culicidae, обитающих на территории республики (в частности, в южных районах — Брестская область), на зараженность микрофиляриями методом микроскопии, однако результаты были отрицательны. В связи с этим возникла необходимость проведения анализа на зараженность кровососущих комаров (Diptera, Culicidae) микрофиляриями D.repens и D.immitis с использованием молекулярно-генетических методов.
Молекулярно-генетические исследования проведены в 2015 году совместно с сотрудниками лаборатории систематики и молекулярной филогении Института зоологии Академии наук Молдовы (Кишинев, Молдова) и специалистами Института тропической медицины Национального исследовательского справочного центра по тропическим инфекционным заболеваниям (Гамбург, Германия).
Сбор материала проведен в июне — сентябре 2015 года на территории Минской и Брестской областей Республики Беларусь. Всего собрано и исследовано 467 самок кровососущих комаров (Diptera, Culicidae), принадлежащих к 4 родам: Anopheles, Culex, Aedes, Coquillettidia.
Для экстракции ДНК весь материал (467 экземпляров) был объединен в 36 проб (пулов) по видам/видовым комплексам, месту и дате сбора. Диагностика комаров на зараженность микрофиляриями D.repens и D.immitis была проведена с помощью метода полимеразной цепной реакции (ПЦР) «в реальном времени» с использованием праймеров, амплифицирующих участки гена 16S р-РНК и COI.
В результате проведенных исследований ДНК Dirofilaria spp. была обнаружена в двух пробах кровососущих комаров родов Anopheles и Culex: ДНК D.repens была найдена в одной пробе An.claviger s.l. из Минской области, а ДНК D.immitis — в одной пробе Cx.pipiens s.l./ Cx.torrentium из Брестской области.
Продукты амплификации положительных проб были секвенированы и сравнены с соответствующими участками генов в Генбанке.
Таким образом, было установлено, что: 1) в выборках, собранных в августе и сентябре 2015 г. на территории Минской и Брестской областей Республики Беларусь, зарегистрированы зараженные дирофиляриями (D.repens и D.immitis) комары; 2) микрофилярии паразита выделены из двух комплексов видов кровососущих комаров An.claviger s.l. и Cx.pipiens s.l./Cx.torrentium.
Учитывая вышесказанное, необходимо дальнейшее проведение исследований по изучению переносчиков возбудителей дирофиляриоза на территории Республики Беларусь, а также проведение информационно-образовательной работы среди населения в отношении мер личной профилактики по защите от укусов кровососущих насекомых.
Эффективная профилактика дирофиляриоза людей должна основываться на результатах энтомологического надзора и борьбе с кровососущими комарами в тех регионах Республики Беларусь, где обнаруживаются микрофилярии в переносчиках и/или выявляются случаи заражения дирофиляриями человека и животных.
Список литературы
1. Бронштейн А.М., Малышев Н.А., Жаров С.Н. Первый в России аутохтонный случай выявления длительной микрофиляремии Dirofilaria repens и первый опыт комбинированной терапии дирофиляриоза «repens» // Эпид. инфекц. бол. — 2013. — № 3. — С. 47-52.
2. Сергиев В.П., Супряга В.Г., Бронштейн А.М. и др. Итоги изучения дирофиляриоза человека в России // Мед. паразитол. — 2014. — № 3. — С. 3-9.
3. Ermakova L.E., Nagorny S.A., Krivorotova E.Y. et al. Dirofilaria repens in the Russian Federation: current epidemiology, diagnosis, and treatment from a federal reference center perspective» // Int. J. of Infectious Disease. — 2014. — № 23. — Р. 47-52.
4. Kartashev V., Afonin A., Javier Gonzalez-Miguel et al. Regional Warming and Emerging Vector-Borne Zoonotic Dirofilariosis in the Russian Federation, Ukraine and Other Post-Soviet States from 1981 to 2011 and Projection by 2030 // BioMed Reasearch International. — 2014. — № 3. — Р. 1-11.
5. Яшкова С.Е. и др. Энтомологический надзор за акаро-энтомофауной, имеющей медицинское значение в Республике Беларусь // Информационно-аналитический бюллетень. — Минск, 1997–2015.