Газета «Новости медицины и фармации» №8 (762), 2021
Вернуться к номеру
Писатели шутят… Странички из блокнота
Разделы: Любимая страница
Версия для печати
Дорогие читатели! Предлагаем вашему вниманию главы из книги Валерия Ивановича Дружбинского
«Писатели шутят», которые мы публикуем с любезного согласия автора.
Валерий Иванович Дружбинский — украинский журналист, публицист и писатель,
кандидат исторических наук, двукратный лауреат премии Союза журналистов СССР,
литературный секретарь писателя Константина Паустовского (1965–1968).
Из предисловия автора:
Записные книжки веду почти 60 лет. Они знают и помнят многое. Ведь ежевечерне я записывал рассказанные кем-то истории, литературные и журналистские байки, эпиграммы, анекдоты, остроты, смешные фразы, тосты… К тому же мне очень повезло: 3 года был личным секретарем Константина Паустовского. Отсюда — знакомства со многими писателями и поэтами, которые общались с Константином Георгиевичем, дружили с ним или же считали его своим Учителем. Правда, мой опыт юмориста (не столько юмориста-писателя, сколько юмориста-читателя и юмориста-слушателя) подсказывает, что шутки подобны нотам — они требуют произнесения, а в печатном виде могут терять эффект. Жаль, если это произойдет…
Валерий Дружбинский
Странички из блокнота
86-й год. И.С. Козловский в киевском Доме офицеров презентовал свою книгу «Музыка — радость и боль моя». За «рюмкой чая» — анекдот: «Встречаются два друга, поклонники музыки. «Пойдем завтра на концерт Ойстраха?» — «Не. Не могу. Завтра Шпильман играет». Через некоторое время: «Слушай, в пятницу приезжает Рихтер, я два билета достал, пойдешь?» — «Нет, не могу, в пятницу у Шпильмана концерт…» — «Слушай, кто такой этот Шпильман?» — изумленно спрашивает друг. «Да я и сам не знаю. Просто когда у него концерт, я к его жене хожу».
Киевский Дом кино. Разговор с Юрием Нагибиным после фильма «Время отдыха с субботы до понедельника»: «Да, рассказ мой был лучше фильма. Я вот думаю: если у человека есть литература, зачем ему кино? Кино — это коллективный труд, это — «мы помним чудное мгновенье». А литература — сугубо индивидуальный труд, это — «я помню чудное мгновенье».
Москва. Булат Окуджава в компании: «Нашу группу бардов выселили из номера гостиницы не потому, что мы громко играли на гитарах, а потому, что у костра».
87-й год. Поэт Давид Самойлов выступает в редакции журнала «Вопросы литературы». «А писали ли вы эпитафии?» Д. Самойлов: «Писал. Вот одна:
Джо Кагер здесь лежит. Его довел
До гибели, конечно, слабый пол.
Когда Джо Кагер пел и веселился,
Взял слабый пол под ним и провалился».
Киев. В Институт кибернетики пригласили профессиональных композиторов, и им была проиграна музыка, сочиненная машиной. Кто-то из гостей сказал, снисходительно посмеиваясь: «Неплохо, но все-таки это не Моцарт и не Чайковский». Кибернетик (а им был Виктор Глушков) улыбнулся: «А разве среди присутствующих есть Моцарт или Чайковский?»
87-й год. Писатель Юрий Бондарев в киевском Доме кино рассказывает, что в газете «Вашингтон пост» напечатал большую статью о советской литературе. «Там есть и нелицеприятные строки об одном из палачей нашей литературы Всеволоде Кочетове». И прочел эпиграмму:
О том, что Кочетов подлюга,
Доселе знали Псков и Луга.
Теперь при помощи газеты
Об этом знает полпланеты.
88-й год. Булат Окуджава за чаем: «Был в Швеции и увидел, как по улице проехала королева. С удовольствием для себя отметил, что королева дважды на меня посмотрела. Вернувшись в отель, я написал королеве письмо: «Я не монархист, но хочу поблагодарить Ваше величество за то, что Вы дважды на меня посмотрели». И — о, чудо! Через день консьерж вручает мне конверт с золотыми вензелями. Королева ответила: «Да, я помню Вас. Я действительно дважды на Вас посмотрела, потому что из всех присутствующих только Вы не сняли шляпу».
89-й год. Интервью со Львом Николаевичем Гумилевым. «Как вы знаете, сейчас проходит Съезд народных депутатов. Что бы вы хотели сказать народным депутатам?» Ответ: «Я бы хотел обратиться к руководству страны словами, которые каждое утро говорил мой сосед по нарам: «Дайте жить, гады!»
Два старых писателя обсуждают вопрос: куда взять путевку? В Дом ветеранов кино или в подобный же Дом Академии наук? Один подытожил: «Лучше в Дом ветеранов кино. Там — старые дамы, а в Доме Академии наук — старухи».
90-й год. Писатель Михайло Стельмах за чаем: «Есть такой солнечный артист театра имени Ивана Франко Мыкола Яковченко. Он за столом всегда дает такой совет: «Что делать, когда есть что выпить, но не из чего? Смело стучи в любой дом и говори: «Мы — артисты! Вы не дадите нам на полчаса камертон?» Тебе, конечно, ответят: «Вы что? Откуда у нас камертон?» И тогда ты говоришь: «Ну, можно любой стакан».
Виккерс Роберт Борисович (для меня — просто Роба) — писатель, драматург, автор интермедий в исполнении Тарапуньки и Штепселя, редактор юмористического журнала «Блин», автор замечательной песенки «Четыре таракана и сверчок»… Знаю Робу с 1970 года, когда он с сыном впервые приехал в Ялту лечиться и отдыхать. Роберт Борисович был буквально нафарширован байками:
«О характере Шульженко ходили легенды. Для того чтобы успешно спеть концерт, ей было необходимо с кем-нибудь поругаться. Директор Театра эстрады даже нанимал специальных рабочих, которых Клавдия Ивановна перед каждым своим выходом на сцену отсчитывала и увольняла. Выступление проходило на ура, а в следующий раз ситуация повторялась.
Как-то известный конферансье (известный, кроме всего прочего, еще и своей нестандартной сексуальной ориентацией) представлял публике артиста Владимира Хенкина: «Выступает известный артист Владимир Хренкин!.. Простите, не Хренкин, а Херкин». Хенкин выходит на сцену и обращается к залу: «Уважаемые друзья, моя настоящая фамилия — Хенкин. Конфедераст ошибся».
Наконец НТВ взялось за постановку Шекспира. В итоге опять получилось про ментов.
Когда Леониду Якубовичу наступили на ногу, он не постеснялся и назвал все слово целиком.
На сцене, на эстраде главное — не перегавняй. В эстрадном тексте пошлость должна быть дозированной. Вот как амбра — жутко вонючая штука в желудке у кашалота, но без нее духов не сделаешь».
91-й год. Писатель Павло Загребельный в Большом зале Союза писателей Украины: «Народ наш живет в постоянном предчувствии обмана, помноженном на пугливую надежду: «Вдруг не обманут?», деленую на опыт, что обманут обязательно. «Хуже не будет, потому что хуже некуда», — считают бывалые люди. Но мудрая жизнь всякий раз учит: есть куда».
92-й год. Редакция газеты «Независимость». В гостях — Александр Николаевич Яковлев, академик, бывший член Политбюро ЦК КПСС: «Понимаете, в России политика пишется через «о», а делается через «ж».
Кинодраматург Евгений Оноприенко: «Современной молодежи и представить трудно, что фильм «Свинарка и пастух» — не порнуха».
93-й год. Рассказывают, что известный украинский писатель Юрий Мушкетик смотрел в оперном театре «Наталку Полтавку». К широкой спине Мушкетика наклоняется женщина, сидящая сзади, и обрушивает на него целый водопад комплиментов: «Вы — мой самый любимый писатель, единственный и уникальный. У меня к вам огромная просьба!» Польщенный, Мушкетик оборачивается к поклоннице: «Мадам, что я могу для вас сделать?» — «Юрий Федорович, ради бога, если можно, пересядьте на другое кресло — я за вами ничего не вижу».
Драматург Евгений Оноприенко («В бой идут одни «старики» и другие фильмы) в киевском Доме кино: «Культурные связи крепнут — эстонские кинематографисты показали в киевском Доме кино свою новую картину «Есть такая партия!» Что только не вытворял на экране Ленин! Метко бросал в Надежду Константиновну чернильницу, постоянно устраивал пьяный дебош, много раз мочился на улицах Европы, стучал по чужим головам балалайкой, бросал Троцкому в борщ крысу, тараканов, мух и прочую нечисть и, главное, вполне натурально занимался любовью с Инессой Арманд, внося таким образом в историческую фразу «Верхи не могут — низы не хотят» абсолютно новый смысл… Не слишком ли?»
95-й год. Пародист Александр Иванов после выступления в киевском Доме офицеров: «Как-то, выступая вместе с Михаилом Задорновым, я услышал из его уст такую репризу: «На днях в Бермудском треугольнике исчезли еще три истребителя ВВС США. С нашей стороны потерь нет». Зал просто онемел от такой смелости. А я после концерта сказал Мише: «Ты бы поосторожнее с такими шутками, неровен час…» Иное дело — теперь. На Манежной площади, в двух шагах от Кремля и Мавзолея, ходит человек с плакатом. На плакате портрет Ленина со следами пуль, попавших в «молоко». И надпись: «Эх, Каплан, Каплан…»
Мой друг академик Исаак Трахтенберг рассказал историю, связанную с его тестем — Львом Ивановичем Медведем. После войны Лев Иванович какое-то время работал министром здравоохранения УССР. Был он, как говорится, человеком с характером. Характер, собственно, и спас его от неминуемой «посадки» в 37-м. Лев Иванович с еще несколькими остававшимися пока на свободе заместителями наркомов принимал тогда участие в пленуме ЦК. Тихонько сидел на балконе, мечтая лишь о том, чтобы, как говорится, пронесло. Тут слово предоставили знаменитой киевской разоблачительнице Николаенко, от доносов которой пострадало уже немало честных людей. Кто теперь на очереди? Набросившись сначала на бывшего наркомздрава УССР Канторовича, она тут же перешла к его заместителю Медведю. Не мог, дескать, заместитель не знать, что его начальник — предатель и вредитель, знал, но молчал, потому что сам такой… «Вы посмотрите на него, — входя в раж, воскликнула Николаенко, — по лицу видно, что Медведь — враг народа!» Услышав такое, Медведь стал посылать в президиум записку за запиской с требованием дать ему слово. Наконец, Медведь вышел на трибуну и громким голосом произнес: «Тут выступала Николаенко. Говорила обо мне. Но вы посмотрите на нее. Ведь по лицу видно, что она — самая настоящая…» Выдержав небольшую паузу, он выпалил: «Самая настоящая блядь!» Так, извините, и сказал. Наступила мертвая тишина. И сразу же раздался взрыв хохота. Неожиданное, никогда не звучавшее ни с каких трибун крепкое слово спасло Льва Ивановича. История вышла за пределы зала, о ней сразу же стало известно в Москве.
97-й год. Рассказывают, что Павло Загребельный как-то на киевской улице увидел нищего, который просил милостыню. На шее нищего была надета картонка: «Слепой от рождения». Павло Архипович поинтересовался, много ли денег подают. Ответ был неутешительный. Тогда Загребельный предложил написать на картонке несколько других слов — может, они помогут. Нищий согласился, и писатель сделал надпись: «Скоро весна, но я ее не увижу». Через несколько дней Загребельный пришел к нищему и спросил: «Ну, как дела?» Нищий ответил: «Сейчас подают намного больше».
Загребельный: «Семья без борща — это не семья, а сожительство».
98-й год. Несколько шуток моего большого друга Роберта Виккерса:
«Кто-то написал мелом на асфальте под окнами многоэтажки: «Позвони мне, когда твой уйдет». Многие мужики тогда остались дома. Были прибиты полочки, отремонтированы утюги, с детьми сделаны уроки…
Как делать бизнес у нас? Проводим маркетинг, организуем холдинг, даем лизинг, делаем консалтинг, а потом уже объегоринг, стибринг и с «бабками» свалинг…
Утром просыпается Адам с больной головой: «Где мое ребро?» Бог: «Вчера девочку заказывали?»
Если в объятиях своей жены вам снится чужая жена — значит, вы бабник и кобель. А если в объятиях чужой жены вам снится чужая жена — значит, вы отличный семьянин.
Мастерство женщины заключается в том, чтобы умело выдать свой гарпун за стрелу Амура.
Настоящая невестка должна держать в страхе не только мужа, но и всех его родственников. Чтобы не мотали нервы бедной девочке.
Нынешняя народная экономическая мудрость гласит, что дважды два — четыре. Это если живыми деньгами. По бартеру — три. По взаимозачетам — восемь».
99-й год. Поэт и переводчик Риталий Заславский в редакции журнала «Радуга»: «В нашем Союзе писателей Украины произошли большие изменения. Горшок с фикусом у входа теперь стоит не слева, а справа».