Международный неврологический журнал 1(23) 2009

Введение

Инсульт является основной причиной смертности и длительной утраты трудоспособности, обусловливая тем самым высокую социоэкономическую нагрузку на общество. Среди тех, кто выжил к 30-му дню после первого инсульта, половина выживала и в течение последующих 5 лет, одна треть оставалась нетрудоспособной, один из семи больных нуждался в длительном стационарном лечении (Hankey и соавт., 2002). Принимая во внимание тот факт, что гемипарез — наиболее частая причина инвалидизации после инсульта (Duncan и соавт., 1992), разработка схемы лечения, направленного на эффективное восстановление двигательных функций у пациентов с данной патологией, является достаточно важной задачей. К сожалению, по состоянию на сегодняшний день в указанном направлении сделано очень мало. Большая часть рекомендаций сводится к реабилитации с помощью двигательных упражнений (Tarkka и соавт., 2005; Page и соавт., 2005) и назначению леводопы (Scheidtmann, 2004).

Точные механизмы восстановления моторных функций после инсульта не ясны. Однако известно, что самопроизвольное и постепенное восстановление некоторых двигательных навыков происходит в течение нескольких недель/месяцев после повреждения ткани мозга (Lashley, 1924; Travis и Woolsey, 1956) и это функциональное восстановление зависит от пластичности мозга в ипси- и контралатеральных гемисферах (см. обзоры Lee и van Donkelaar, 1995; Seil, 1997; Steinberg и Augustine, 1997; Johansson, 2000; Hallett, 2001; Nelles, 2004). Показано, в частности, что активация сенсомоторной коры на стороне, контралатеральной повреждению, наблюдается уже спустя 24 ч после развития инсульта и сохраняется в течение 3 дней (у животных — Abo и соавт., 2001; Dijkhuizen и соавт., 2001, 2003; у человека — Nelles и соавт., 1999; Cuadrado и соавт., 1999; Marshall и соавт., 2000). Более того, у крыс с фокальной ишемией наблюдали усиление ветвления дендритов пирамидальных клеток V слоя в пределах неповрежденной коры, с одновременным улучшением функции передних конечностей (Jones и Schallert, 1994; Biernaskie и Corbett, 2001; Biernaskie и соавт., 2004; Luke и соавт., 2004). Важно и то, что реорганизация аксонов в мозге крыс после инсульта сопровождалась восстановлением контроля коры над работой передних конечностей (Bury и Jones, 2002; Cheng и соавт., 2002; Wiessner и соавт., 2003; Dijkhuizen и соавт., 2003; Luke и соавт., 2004).

Цитидиндифосфатхолин (ЦДФ-холин) является промежуточным соединением в синтезе фосфолипидов клеточной мембраны. При введении извне данное вещество увеличивает содержание фосфатидилхолина и сфингомиелина в мембранах уже в первый день после инсульта (Adibhatla и соавт., 2001). В целом предполагают, что ЦДФ-холин может действовать как мембраностабилизатор. Однако работ, в которых бы изучалось влияние данного вещества на нейрональную пластичность после перенесенного инсульта, на сегодняшний день нет. Известно только, что ЦДФ-холин эффективен при алкогольной фетопатии (Patt и соавт., 1989).

В связи с вышеизложенным мы решили изучить, будет ли длительная терапия ЦДФ-холином, которая начата спустя 24 ч после развития ишемии, улучшать восстановление сенсомоторных функций с одновременным увеличением нейрональной пластичности в контралатеральной гемисфере. Фокальную ишемию моделировали у крыс с помощью окклюзии средней мозговой артерии.

Материалы и методы

Животные

Исследование было выполнено на взрослых крысах-самцах линии Sprague-Dawley весом 260–270 г. Животных содержали при температуре 22 °С, световой/темновой периоды составляли 12 ч. Все поведенческие тесты проводили во время темновой фазы. Животных не ограничивали в потреблении пищи и воды, за исключением периодов поведенческого обучения и тестирования. Массу тела регистрировали ежедневно, между всеми экспериментальными группами не было достоверных различий по этому показателю. Все манипуляции выполняли в соответствии с рекомендациями, принятыми Комитетом по биоэтике Университета Комплутенсе (г. Мадрид), и правилами, действующими на территории Европейского Союза (DC 86/609/EU и 2003/65/EC).

Манипуляции и экспериментальные группы

Животным выполняли наркоз изофлураном (3% — индукция наркоза, 1% — основной наркоз) в смеси с кислородом (30 %) и закисью азота (70 %). Длительную фокальную церебральную ишемию вызывали путем перевязывания левой общей сонной артерии (ОСА) и окклюзии ипсилатеральной средней мозговой артерии (ОСМА) в соответствии с ранее описанной методикой (Brint и соавт., 1988; Cardenas и соавт., 2002).

Животные были разделены на 4 экспериментальные группы (рис. 1; n = 22 в каждой экспериментальной группе): ложнооперированные крысы (ЛО), у которых осуществляли доступ к средней мозговой артерии, но окклюзию не вызывали; ОСМА — крысы с окклюзией средней мозговой артерии; ОСМА + ФР — крысы с окклюзией средней мозговой артерии, получавшие физиологический раствор; ОСМА + ЦДФ — крысы с окклюзией средней мозговой артерии, получавшие цитидиндифосфатхолин. ЦДФ-холин вводили ежедневно в дозе 1000 мг/кг/день интраперитонеально (Hurtado и соавт., 2005), начиная с 1-го дня после окклюзии средней мозговой артерии, в течение 28 дней. В каждой экспериментальной группе спустя 24 ч и 28 дней после воспроизведения модели 6 произвольно выбранных животных выводили из эксперимента для того, чтобы оценить объем инфаркта. У крыс забирали мозг и выполняли 7 фронтальных срезов толщиной 1 мм (Brain Matrix, WPI, Великобритания), окрашивали их в 1% 2,3,5-трифенилтетразола хлориде в 0,1 моль/л фосфатном буфере, после чего определяли объем инфаркта (мм³) в соответствии с ранее описанной методикой (Cardenas и соавт., 2002).

Оценка функционального восстановления

Функциональное восстановление изучали путем определения сенсомоторной интеграции (использовали лестничный тест ловкости) и асимметричного моторного поведения (применяли тест на отклонение приподнятого тела). Все оценки были выполнены вслепую (исследователи не знали, какое лечение до этого получали животные).

Лестничный тест ловкости. За 1 неделю до моделирования повреждения мозга животных обучали брать съедобные шарики со специальной лестницы (Montoya и соавт., 1991; Biernaskie и соавт., 2004). Лестница (Campden Instruments, модель 80300 для крыс) состояла из центральной платформы, куда животным нужно было взобраться, чтобы достать до шариков, расположенных на 7 ступеньках. Животных лишали пищи не менее чем за 24 ч до обучения и тестирования, а также непосредственно во время выполнения этих процедур. Массу тела животных регистрировали ежедневно, в целом она не уменьшалась более чем на 80 % от первоначального уровня. Полный цикл тренировок включал 4 дня подряд, 2 раза в день (утром и после полудня) по 10 мин. Каждая лестница состояла из 7 ступенек, на каждой ступеньке располагалось по 3 шарика (шарики состояли исключительно из пищевых компонентов и имели одинаковый вес — 45 мг; Bio-Serv, Frenchtown, Нью-Джерси). По количеству съедаемых шариков оценивали степень активности передних конечностей. Следует отметить, что лестница для проведения данного теста сконструирована так, что оброненные шарики крыса достать уже не может. Поскольку животные с инсультом могут «жульничать», пытаясь достать языком до шариков, расположенных на двух верхних ступеньках лестницы, двигательную активность оценивали по пяти нижним ступенькам, с которых шарики можно было достать только с помощью передних конечностей. В первые 2 дня шарики располагали на ступеньках 1, 2 и 5, чтобы мотивировать животное к поиску пищи. На 3-й и 4-й день шарики располагали на 2–5-й ступеньках и подсчитывали общее количество шариков, съедаемых животными за эти дни. Если крыса не соответствовала критерию обучаемости (должно быть съедено минимум 12 шариков), ее исключали из наблюдения. После воспроизведения модели повреждения мозга у животных определяли двигательную активность передних конечностей описанным выше способом. Тест состоял из 10 подходов — 2 попытки в день в течение 5 дней. Три наилучших результата усредняли, что позволяло определить максимальный уровень выполнимости теста.

Тест на отклонение приподнятого тела. Во время проведения этого теста крысу удерживали за хвост руками и регистрировали направление отклонения головы от вертикальной оси (Borlongan и Sanberg, 1995). Сперва животное помещали в плексигласовую камеру (40 х 40 х 35,5 см) и давали ему возможность адаптироваться в течение 2 мин и занять нейтральную позицию, зависящую от взаимного расположения всех четырех лап. Затем животное поднимали на 2 см над уровнем пола и регистрировали отклонение головы от вертикальной оси вправо или влево (угол отклонения должен превышать 10°). Перед оценкой следующего отклонения головы крыса должна была занять исходное вертикальное положение. В ряде случаев, когда животное отказывалось занимать вертикальное положение или когда крыса хватала себя за хвост, ее опускали на пол. После того как крыса занимала нейтральную позицию, тест повторяли вновь. В общей сложности у одного животного регистрировали 30 отклонений головы.

Нейрональная пластичность

После выполнения всех запланированных поведенческих тестов животным вводили большую дозу пентобарбитала натрия и осуществляли транскардиальную перфузию физиологическим раствором. Мозг аккуратно извлекали для последующего изучения нейрональной пластичности.

Нейрональную пластичность исследовали путем изучения морфологии дендритов (оценка порядка ветвления и анализ Шолла) и плотности дендритных шипиков в пирамидных клетках V слоя неповрежденной моторной коры. С этой целью весь извлеченный мозг погружали на 14 дней в модифицированный раствор Гольджи — Кокса (Glaser и Van der Loos, 1981), а затем на 2 дня помещали в 30% раствор сахарозы. После этого делали срезы мозга толщиной 200 мкм. В анализ включали произвольно выбранный (но для всех животных одинаковый) набор срезов мозга между +3,7 мм кпереди и –5,8 мм кзади от брегмы (Paxinos и Watson, 1997). Срезы помещали на предметные стекла, покрытые 2% желатином, и окрашивали в соответствии с ранее описанной методикой (Gibb и Kolb, 1998). Перед началом изучения стекол их кодировали, чтобы исследователю не были известны условия ранее проведенного эксперимента.

Реконструкцию нейронов выполняли в соответствии с описанной ранее методикой (Biernaskie и Corbett, 2001; Biernaskie и соавт., 2004) с использованием системы Neurolucida (Microbrightfield, Colchester, Вермонт). И апикальные, и базальные дендриты V слоя пирамидных клеток неповрежденной гемисферы, расположенные в пределах моторной коры, связанной с передними конечностями (Neafsey и соавт., 1986), были видны при увеличении в 250 раз. От каждого животного хорошо визуализировались 6–10 клеток, и отходящие от их основания ветви были исследованы с помощью анализа Шолла, определения центробежного порядка ветвления (Coleman и Riesen, 1968) и плотности шипиков. В анализ включали клеточные тела только тех пирамидных нейронов, которые были расположены внутри моторной коры, связанной с передними конечностями (исследовали наиболее каудальные отделы данной области; приблизительно это соответствует расстоянию от брегмы кпереди на +2 мм). Кроме того, чтобы тело нейрона было включено в анализ, оно должно было быть полностью импрегнированным, видным непосредственно в месте среза и не должно быть закрыто другими дендритами, глиальными клетками и кровеносными сосудами. Репрезентативная фотография клетки, импрегнированной по методу Гольджи — Кокса, представлена на рис. 2Б.

При выполнении анализа Шолла ряд концентрических сфер центрируют на теле нейрона. Сферы вложены друг в друга таким образом, что каждая последующая больше предыдущей на фиксированный прирост радиуса. В ходе анализа подсчитывали количество пересечений, которое образуют дендриты со сферой заданного радиуса.

При определении порядка ветвления поступали следующим образом: дендриты, отходящие непосредственно от тела клетки, считали ветвями первого порядка. Ветви, следующие за первой бифуркацией, считали ветвями второго порядка и т.д.

Плотность шипиков исследовали с дистального конца каждой реконструированной пирамидальной клетки V слоя. В каждой из таких клеток были видны сегменты одной дистальной базальной (третий порядок или выше) и одной дистальной апикальной ветви из нижней половины апикального дерева. Дендрит рассматривали при увеличении в 1000 раз, что позволяло рассчитывать точную длину сегмента дендрита. Плотность шипиков рассчитывали на сегменте длиной 50 мкм и выражали как число шипиков/10 мкм. Мы не предпринимали попыток подсчитать те шипики, которые были скрыты под или над сегментом дендрита. Поэтому полученные значения плотности шипиков, по всей видимости, несколько меньше реальных значений.

Химический и статистический анализ

ЦДФ-холин был произведен фирмой Ferrer Internacional (Барселона, Испания). Все результаты выражены в виде средних значений (М) и их стандартных отклонений (m). Данные всех поведенческих тестов анализировали с помощью ANOVA (дисперсионный анализ). Ветвление дендритов и плотность шипиков, рассчитанные для разных клеток одного и того же животного, усредняли. Значения, вычисленные подобным способом для всех животных, использовали в дисперсионном анализе для выявления межгрупповых различий с помощью апостериорного критерия PLSD Фишера. Достоверность различий между данными, касающимися объема инфаркта, оценивали с помощью t-критерия Стьюдента. Достоверность различий между поведенческими и анатомическими данными оценивали с помощью апостериорного критерия Ньюмана — Кейлса. Уровень значимости (p) во всех случаях был < 0,05.

Результаты

Объем инфаркта

Чтобы убедиться в том, что неодинаковое выполнение поведенческих тестов не было связано с различиями в объеме инфарктов, в каждой группе животных оценили объем ткани, пораженной инфарктом, до (спустя 24 ч после окклюзии средней мозговой артерии) и после лечения (спустя 28 дней после окклюзии средней мозговой артерии). На рис. 2А показано топографическое расположение ишемического инфаркта, затрагивавшего, как правило, латеральные области коры и подлежащий стриатум. Результаты свидетельствуют о том, что между экспериментальными группами не было достоверных различий по объему инфаркта ни спустя 24 ч (ОСМА — 335 ± 17 мм³; ОСМА + ФР — 340 ± 15 мм³; ОСМА + ЦДФ — 93 ± 9 мм³; n = 6), ни спустя 28 дней после лечения (ОСМА — 87 ± 7 мм³; ОСМА + ФР — 90 ± 8 мм³; ОСМА + ЦДФ — 338 ± 20 мм³; n = 6). Полученные значения были сходны с теми, которые были опубликованы нами ранее (Cardenas и соавт., 2002).

Влияние длительной терапии ЦДФ-холином на восстановление двигательных функций

Лестничный тест ловкости. На рис. 3А отражена двигательная активность контралатеральной передней конечности. Процент съеденных шариков был получен как соотношение шариков, съедаемых во время эксперимента, к количеству шариков, которые животные съедали во время обучения. У крыс группы ЛО не было обнаружено какого-либо поведенческого дефицита. Между группами ОСМА и ОСМА + ФР не было обнаружено достоверных различий (эти данные на рисунке не представлены). Значительное влияние ЦДФ-холина на поведенческую активность впервые было зарегистрировано на 14-й день после моделирования повреждения (ОСМА + ЦДФ — 87,0 ± 6,6 % съеденных шариков по сравнению с ОСМА + ФР — 40,0 ± 4,5 %; n = 16, p < 0,05).

Тест на отклонение приподнятого тела. У ЛО крыс не было зафиксировано преобладания наклонов головы в ту или другую сторону — в течение эксперимента вправо и влево было выполнено примерно по 50 % наклонов (рис. 3Б). Между группами ОСМА и ОСМА + ФР не было обнаружено достоверных различий (эти данные на рисунке не представлены). В группе, получавшей ЦДФ-холин, существенный эффект впервые был обнаружен на 21-й день после моделирования повреждения (рис. 3Б; ОСМА + ЦДФ — 70,0 ± 6,8 %, в группе ОСМА + ФР — 88,0 ± 5,4 %; контралатеральные наклоны, n = 16, p < 0,05).

Влияние длительной терапии ЦДФ-холином на нейрональную пластичность

Сложность ветвления дендритов. На рис. 4 сложность ветвления дендритов представлена в виде результатов оценки порядка ветвления и анализа Шолла. Об увеличении сложности базального ветвления в группе, получавшей ЦДФ-холин, свидетельствует тот факт, что количество ветвей, приходящихся на конкретный порядок ветвления, стало больше (рис. 4А) и что количество пересечений между дендритами и сферами при увеличении расстояния от тела нейрона также возросло (рис. 4Б). Терапия ЦДФ-холином оказывала значительное влияние на ветви третьего (ОСМА + ЦДФ — 9,33 ± 0,4 и ОСМА + ФР — 7,9 ± 0,6; n = 10, p < 0,05), четвертого (6,6 ± 0,3 и 4,9 ± 0,4; n = 10, p < 0,05) и пятого (4,6 ± 0,4 и 3,7 ± 0,2; n = 10, p < 0,05) порядков. Кроме того, в группе, получавшей ЦДФ-холин, было обнаружено значительное количество пересечений на расстоянии 40–180 мкм от тел нейронов в сравнении с группой, получавшей физиологический раствор (рис. 4Б; n = 10, p < 0,05).

Плотность шипиков. Статистический анализ выявил значительное отличие в плотности шипиков на дистальном конце базальных ветвей в группе, получавшей ЦДФ-холин (ОСМА + ЦДФ — 7,5 ± 0,1 и ОСМА + ФР — 5,5 ± 0,1; n = 10, p < 0,05, рис. 4В).

Обсуждение

Полученные данные свидетельствуют о том, что длительная терапия ЦДФ-холином, начатая спустя 24 ч после развития инсульта, повышает нейрональную пластичность и вносит вклад в восстановление сенсомоторной функции. В последние несколько лет в ряде работ также исследовали вклад пластичности дендритов в восстановление сенсомоторной функции после инсультов (Adkins и соавт., 2004; Biernaskie и Corbett, 2001; Biernaskie и соавт., 2004, 2005). В связи с этим важно отметить, что лишь небольшое количество веществ способно стимулировать пластичность нейронов: ряд факторов роста (фактор роста нервов, нейротрофический фактор мозга) и антитела к ингибитору роста аксонов типа А (Mervis и соавт., 1991; Kolb и соавт., 1996; Tolwani и соавт., 2002; Papadopoulos и соавт., 2006). Небольшое количество препаратов (D-амфетамин, флуоксетин, остеогенный протеин типа 1) способно облегчать восстановление сенсомоторных функций (Kawamata и соавт., 1998; Stroemer и соавт., 1998; Adkins и Jones, 2005; Zhao и соавт., 2005). Использование всех перечисленных средств ограничено из-за недостаточной биодоступности и наличия побочных эффектов. Насколько нам известно, настоящая работа является первым сообщением, в котором показано, что длительная терапия ЦДФ-холином — препаратом, безопасным и хорошо переносимым при терапии инсульта, усиливает нейрональную пластичность и, как следствие, способствует восстановлению сенсомоторных функций.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что длительная терапия ЦДФ-холином способствует улучшению сенсомоторной функции. Для оценки степени восстановления сенсомоторной функции мы выбрали лестничный тест ловкости — благодаря простоте и надежности его широко используют для исследования моторного дефицита после развития инсульта (Biernaskie и Corbett, 2001; Wiessner и соавт., 2003; Biernaskie и соавт., 2004). Кроме того, данный тест предоставляет дополнительную информацию о состоянии сенсомоторной интеграции (Montoya и соавт., 1991; Baird и соавт., 2001). Наши результаты с использованием лестничного теста показывают, что длительная терапия ЦДФ-холином улучшает сенсомоторную функцию после инсульта, что характеризуется большим выдвижением «поврежденной» лапы и усилением ее способностей к схватыванию предметов. Кроме того, терапия ЦДФ-холином повышает первичную моторную функцию, о чем свидетельствует улучшение выполнение теста на отклонение приподнятого тела. Последний также используют для оценки асимметричного двигательного поведения у крыс после инсульта (Borlongan и Sanberg, 1995; Ishibashi и соавт., 2003; Vendrame и соавт., 2004). Полученные данные согласуются с нейроанатомическими результатами, поскольку среди изученных нейронов имеются те, которые дают проекции к области стриатума, связанной с передними конечностями: среди пирамидальных нейронов V слоя более 40 % клеток дают проекции к дорсовентральному стриатуму (Gerfen, 1989; Gabbott и соавт., 2005), и те, которые дают проекции в спинной мозг крыс (Coleman и Riesen, 1968). Следовательно, весьма вероятно, что ЦДФ-холин улучшает двигательную активность передних конечностей, воздействуя на различные компоненты данного акта. Восстановление сенсомоторной функции, вызванное ЦДФ-холином, не может быть объяснено разницей в функциональных исходах вследствие неодинакового повреждения ткани, поскольку какой-либо разницы в объеме инфаркта среди животных экспериментальных групп обнаружено не было.

Что касается кортикальной пластичности, мы обнаружили увеличение и сложности дендритов, и плотности шипиков пирамидальных нейронов V слоя сенсомоторной коры, контралатеральной инсульту, в группе животных, получавших ЦДФ-холин. Эти данные могут быть причиной наблюдаемого функционального улучшения после инсульта, поскольку предполагается, что изменение сложности дендритов связано с восстановлением сенсомоторных функций после приема препаратов (Kolb и соавт., 1996, 1997; Adkins и соавт., 2004) или реабилитационных нагрузок (Jones и соавт., 1999; Biernaskie и Corbett, 2001; Biernaskie и соавт., 2004, 2005). Мы уже упоминали, что активация сенсомоторной коры, контралатеральной повреждению, наблюдается уже спустя 24 ч после инсульта и сохраняется в течение 3 дней у животных (Abo и соавт., 2001; Dijkhuizen и соавт., 2001, 2003) и людей (Nelles и соавт., 1999; Cuadrado и соавт., 1999; Marshall и соавт., 2000). Наши результаты согласуются с ранее полученными данными о том, что у животных с крупными инфарктами, затрагивающими многие мозговые структуры, такими, например, которые развиваются в результате окклюзии средней мозговой артерии, включается реорганизация в отдаленных областях (неповрежденной гемисфере) (Jones и соавт., 1999; Biernaskie и соавт., 2004, 2005). У людей повреждение первичной моторной коры также вызывает компенсаторное вовлечение неповрежденной гемисферы (Feydy и соавт., 2002).

Хотя наше исследование было ограничено изучением только двигательной коры, контралатеральной инфаркту, большое количество экспериментальных и клинических данных свидетельствует о том, что интенсивное нейрональное и синаптическое ремоделирование кортикальных областей происходит и вокруг очага повреждения (см. обзоры Hallett, 2001; Nelles, 2004). В нашем исследовании мы не изучали этот вопрос, но не исключаем возможность вовлечения ипсилатеральной гемисферы в наблюдаемое улучшение сенсомоторной функции. Следовательно, необходимо провести дополнительные исследования по оценке влияния ЦДФ-холина на процессы, происходящие в ипсилатеральной гемисфере.

Таким образом, наши данные свидетельствуют о том, что длительная терапия ЦДФ-холином увеличивает нейрональную пластичность и вносит вклад в восстановление сенсомоторной функции. В ранее выполненных исследованиях сообщалось о восстановлении сенсомоторной функции после инсульта при длительном лечении ЦДФ-холином, однако пластические изменения в мозге зафиксированы не были (Aronowski и соавт., 1996; Rejdak и соавт., 2001). Немного известно о тех механизмах, которые лежат в основе обнаруженных нами пластических изменений. Описано, что низкие уровни глутатиона и активация перекисного окисления липидов могут снижать синаптическую пластичность (Mattson, 1998; Almaguer-Melian и соавт., 2000). В то же время нейротрофические факторы роста, такие как фактор роста нервов, нейротрофический фактор мозга и основной фактор роста фибробластов (Kolb и соавт., 1996; Tolwani и соавт., 2002), могут усиливать пластичность мозга в областях, ипси- и контралатеральных повреждению. ЦДФ-холин является посредником в биосинтезе фосфатидилхолина, который состоит из двух основных молекул — цитидина и холина (см. обзор Adibhatla и соавт., 2001). ЦДФ-холин может увеличивать пластичность нейронов несколькими путями. Во-первых, было показано, что ЦДФ-холин стимулирует синтез глутатиона и снижает перекисное окисление липидов (Adibhatla и соавт., 2001), вследствие чего может повышать синаптическую пластичность. Во-вторых, введение ЦДФ-холина после развития ишемического инсульта уменьшает высвобождение глутамата (Hurtado и соавт., 2005), большие концентрации которого могут снижать синаптическую пластичность путем активации NMDA-рецепторов (Mattson, 1998). Наконец, хорошо известно, что фосфолипиды мембран, подобные фосфатидилхолину, необходимы для роста и восстановления клеток и особенно для выполнения ими синаптической функции. В связи с этим следует отметить, что введение ЦДФ-холина крысам увеличивает содержание в мозге фосфатидилхолина и цитидина, причем последний активно превращается в уридин (Trovarelly и соавт., 1982; Richardson и соавт., 2003). Интересно, что уридин способен усиливать рост дендритов, вызванный фактором роста нервов (Wang и соавт., 2005). Пероральный прием ЦДФ-холина увеличивает содержание уридина у людей (см. обзор Adibhatla и соавт., 2001). Несмотря на все то, о чем было сказано выше, необходимо проводить дальнейшие исследования, чтобы точно выяснить механизмы, с помощью которых ЦДФ-холин повышает нейрональную пластичность.

Подводя итоги, следует отметить, что длительная терапия ЦДФ-холином, начатая спустя 24 ч после развития инсульта, увеличивает пластичность нейронов в пределах неповрежденной коры и вносит вклад в восстановление сенсомоторной функции. С учетом того факта, что интенсивные исследования цитиколина на волонтерах и пациентах подтвердили хорошую переносимость и безопасность этого препарата (Davalos и соавт., 2002), результаты нашего исследования подтверждают целесообразность включения данного средства в терапию больных с инсультами для ускорения процесса их реабилитации.