Журнал «Здоровье ребенка» 8 (35) 2011

В настоящее время вопросы исследования игровой аддикции у школьников становятся все более актуальными в связи с постоянно увеличивающимся количеством приспособлений для участия в играх (компьютер, игровые автоматы, игровые приставки, мобильные телефоны, телевизионные лотереи и т.д.), предлагаемых к использованию. При этом сам игровой процесс по своему воздействию на детей и подростков может иметь неоднозначный, как положительный, так и отрицательный, эффект. С одной стороны, существует ряд доказательных ­утверждений относительно позитивных последствий участия в видеоиграх: совершенствование зрительно-пространственных навыков, особенно для визуализации трехмерных объектов, координации движений, тренировка концентрации, внимания и его переключаемости, улучшение зрительной памяти и скорости обработки зрительной информации [1]. Компьютерные игры также успешно применяются в реабилитационном периоде у детей с диабетом и астмой, при диагностике различного рода фобий и расстройств внимания [2]. С другой стороны, анализ научной литературы позволяет сделать вывод о том, что наиболее уязвимой группой населения при формировании игровой зависимости как одного из видов нехимической аддикции являются подростки. Процесс интенсивной физиологической и психологической трансформации личности исключает наличие устоявшихся стратегий поведения в отношениях со сверстниками и взрослыми, в то же время обусловливая определенные трудности в социальной адаптации, при которых подросток зачастую уходит от окружающей действительности в виртуальный игровой мир [3], именно поэтому дети и подростки в наибольшей степени подвержены риску формирования игровой зависимости [4]. Также на психофизиологическом уровне недостаточная развитость ауторегуляторных механизмов, способности контролировать эмоции, сдерживать импульсивное поведение способствует формированию игровой и интернет-аддикции у школьников [5, 6]. Так, исследования 7069 подростков, играющих в компьютерные игры через Интернет и с помощью игровых приставок, проведенные в 2006 г. S.M. Grьsser, позволили сделать вывод о наличии игровой аддикции у 11,9 % респондентов [7]. По мнению В.А. Лоскутовой, предрасполагающими факторами трансформации Интернета в аддиктивный агент являются:

а) сверхличностная природа межличностных отношений;

б) возможность анонимных социальных интер­акций;

в) вуайеристический аспект;

г) уникальные возможности поиска нового собеседника;

д) расширение возможностей для коммуникации в различных социальных группах, дающих возможность получения желаемого социального статуса;

е) неограниченный доступ к информации.

В изученной литературе мы постоянно сталкивались с понятиями «компьютерная зависимость», «интернет-зависимость», «игровая зависимость». Хотелось бы высказать наше мнение по этому поводу. Полагаем, что некорректно говорить на современном этапе о компьютерной зависимости, поскольку компьютер выступает лишь в качестве средства доступа к интернет-пространству: информация, социальные сети, интерактивные игры, тотализаторы и т.д.; электронно-информационному документообороту, в связи с чем необходимо применять дифференцированный подход при постановке диагноза. Поэтому в первом случае при диагностике аддиктивного поведения мы указываем на игровую или интернет-аддикцию, а во втором и третьем — на аддикцию от работы.

В настоящее время предпочитают считать лудоманию полиэтиологическим расстройством, возникающим вследствие сложного взаимодействия психологических, поведенческих, когнитивных и биологических факторов. Зависимость от азартных игр имеет ряд характерных психопатологических проявлений: патологическое влечение, рост толерантности, абстинентный синдром, клиническую динамику, изменения личности.

При разработке темы компьютерной игровой зависимости у различных групп населения В.Ю. Рыбников и соавт. [8] отметили, что наиболее подверженной игровой аддикции является возрастная группа школьников, особенно среднего (5–8-е классы) и старшего (9–11-е классы) школьного возраста, среди которых 33 и 38 % лиц соответственно имели признаки данной патологии (табл. 1).

Беседы с классными руководителями и учителями позволили установить, что большинство подростков, проводя без ограничения большую часть времени за компьютером дома, в процессе общения друг с другом заняты обсуждением компьютерных игр. При общении с родителями было выяснено, что 67 % родителей не считают проблему компьютерной игровой зависимости достойной внимания, 20 % считают данную проблему важной, но оставляют за своим ребенком право выбора свободного времяпрепровождения и только 13 % отмечают, что игровая аддикция — серьезная проблема, которой необходимо заниматься. Социально-демографическое исследование показало, что 82 % всех игровых аддиктов составляют мальчики. На наш взгляд, чрезвычайно важным является тот факт, что в исследовании авторов 32 % школьников-аддиктов указали на конфликты в семье, на безразличное отношение к ним близких — 12 %, в то время как у подростков без проблем, связанных с зависимостью от компьютерных игр, подобные показатели составили соответственно 12 и 3 %. Конфликты в семье, ассоциированные с увлечением компьютерными играми, отметили 85 % опрошенных зависимых от игр на компьютере подростков.

Целью нашего исследования являются разработка и внедрение инструментального метода диагностики игровой аддикции у школьников в рамках фрагмента научно-исследовательской работы УкрНИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии по теме «Разработать систему лечебно-профилактических мероприятий при оказании специализированной медицинской помощи лицам с химической и нехимической аддикциями (на модели алкогольной и игровой зависимостей)» (номер государственной регистрации 0110U006655).

Для реализации данной цели были проанализированы существующие современные методы диагностики данной патологии, особое внимание при этом уделялось оценке экспресс-свойств диагностических инструментов.

 При разработке дизайна скринингового исследования игровой аддикции у подростков в качестве основы мы использовали «Способ скрининговой диагностики компьютерной зависимости (Л.Н. Юрьева, Т.Ю. Больбот)» [9], который содержал следующие вопросы:

1. Как часто вы ощущаете оживление, удовольствие, удовлетворение или облегчение, находясь за компьютером (в сети)?

2. Как часто вы предвкушаете пребывание за компьютером, думая и размышляя о том, как окажетесь за компьютером, откроете определенный сайт, найдете определенную информацию, заведете новые знакомства?

3. Как часто вам необходимо все больше времени проводить за компьютером или тратить все больше денег для того, чтобы получить те же ощущения?

4. Как часто вам удается самостоятельно прекратить работу за компьютером?

5. Как часто вы чувствуете нервозность, снижение настроения, раздражительность или пустоту вне компьютера?

6. Как часто вы ощущаете потребность вернуться за компьютер для улучшения настроения или ухода от жизненных проблем?

7. Как часто вы пренебрегаете семейными, общественными обязанностями и учебой из-за частой работі за компьютером?

8. Как часто вам приходилось лгать, скрывать от родителей или преподавателей количество времени, проводимого за компьютером?

9. Как часто существует актуализация или угроза потери дружеских и/или семейных отношений, изменений финансовой стабильности, успехов в учебе в связи с частой работой за компьютером?

10. Как часто вы отмечаете физические симптомы, такие как онемение и боли в кисти руки, боли в спине, сухость в глазах, головные боли; пренебрежение личной гигиеной, употребление пищи около компьютера?

11. Как часто вы отмечаете нарушения сна или изменения режима сна в связи с частой работой за компьютером?

Для каждого вопроса предлагаются четыре варианта ответа: 1 — никогда; 2 — редко; 3 — часто; 4 — очень часто.

В разработанный нами скрининг-тест во­шли как вопросы, отражающие диагностические критерии игровой аддикции, так и вопросы, связанные с нарушением адаптационных функций организма у школьников. Распространенность расстройств адаптации в общемедицинской практике и в системе первичной медицинской помощи при исследовании 1000 пациентов, осмотренных психиатрами, составила 12 %, причем в 4,2 % случаев — в сочетании с расстройствами личности или органическими психическими расстройствами, а в 7,8 % — как единственный диагноз [10]. Поэтому интервал опросника с 19-го по 27-й пункты содержал вопросы, отражающие наличие или отсутствие расстройств адаптации и вегетативных функций у подростков для определения различий между такими патологическими проявлениями у игровых аддиктов и тех, у кого данная психопатология не выявлена. Поскольку в Украине до сегодняшнего дня статистические данные относительно распространенности зависимости от игр на игровых автоматах, игровых приставках, мобильных телефонах, участия в телевизионных лотереях отсутствуют и психофизиологические механизмы формирования различных видов нехимических аддикций практически одинаковы [11, 12], мы расширили спектр технических устройств, используемых для трансакций в виртуальном пространстве. В скрининг-тест также были введены дискретные временные величины: вместо утверждений-ответов «часто», «редко», «очень часто» представлены варианты «ежедневно», «1–2 раза в неделю», «1 раз в месяц», «никогда». Формируя карту обследования подростков, мы учитывали тот факт, что опросник не должен быть перегружен вопросами, утомительным для заполнения, поскольку в исследовании принимали участие школьники 11–12 лет. Также некоторые вопросы были поставлены с разъяснениями, удобными для восприятия детей. В тест вошли вопросы (№ 1–4), положительные ответы на которые у выявленных нами игровых аддиктов могут обозначить некоторые предиспозиционные компоненты игровой зависимости.

По нашему мнению, такой подход позволит получить более дифференцированные результаты исследования и, соответственно, сделать более адекватные выводы из проделанной работы. Ниже представлен используемый в нашем исследовании скрининг-тест.

Впервые в Украине в Донецке и Киеве по данной методике нами были обследованы 437 учеников лицеев и школьников с 5-го по 11-й классы. У 5,72 % респондентов была выявлена игровая аддикция. Симптоматика гемблинг-патологии была представлена следующим репертуаром: постоянная фиксация мыслей на игре, невозможность контролировать влечение к игре, прервать ее волевым усилием, частое повторение эпизодов гемблинга в течение года, возвращение в игру снова и снова при наличии негативных последствий игрового поведения для обучения и личностных отношений. Игровую зависимость у школьников сопровождали такие нервно-психические дисфункции, отражающие наличие коморбидных адаптационных расстройств, как трудности в засыпании, пробуждении, бессонница, гипотимии, раздражительность вне игры, агрессивность, подавленность, тоска, потливость. Причем указанная выше симптоматика отсутствовала до начала увлечения азартными играми.

Таким образом, разработанный и апробированный нами скрининг-тест для диагностики игровой аддикции у школьников позволил сформировать более дифференцированный подход к изучению проблемы данной психопатологии. Полученный нами показатель распространенности игровой аддикции среди школьников Украины позволяет сделать вывод о чрезвычайной важности разработки и внедрения системы психогигиены и психопрофилактики данного вида нехимической аддикции в нашем государстве.