Інформація призначена тільки для фахівців сфери охорони здоров'я, осіб,
які мають вищу або середню спеціальну медичну освіту.

Підтвердіть, що Ви є фахівцем у сфері охорони здоров'я.



Травма та її наслідки
Зала синя Зала жовта

Травма та її наслідки
Зала синя Зала жовта

Журнал «Травма» Том 15, №1, 2014

Вернуться к номеру

Пояснично-тазовый ритм у больных поясничным остеохондрозом и дегенеративным поясничным спондилолистезом на этапах оперативного лечения

Авторы: Ма Конг, Колесниченко В.А. - ГУ «Институт патологии позвоночника и суставов имени проф. М.И. Ситенко НАМН Украины», г. Харьков

Рубрики: Травматология и ортопедия

Разделы: Справочник специалиста

Версия для печати


Резюме

Цель: изучение пояснично-тазового ритма у больных с поясничным остеохондрозом и дегенеративным поясничным спондилолистезом до и после заднего инструментального спондилодеза. Методы: 1) клинический — с оценкой тестов активного контроля и электронной гониометрией сагиттальных движений туловища; 2) рентгенометрический — с определением поясничного лордоза LL и наклона крестца SS. Результаты. До операции у больных обеих групп наблюдалось уменьшение амплитуды сагиттальных движений туловища, экскурсии поясничных сегментов и тазобедренного сустава. Изменение пояснично-тазового ритма при сгибании у пациентов с поясничным остеохондрозом было связано преимущественно с нарушением двигательного контроля и миофиксацией туловища (флексионные двигательные паттерны), при разгибании у больных обеих групп — с позвоночно-тазовым дисбалансом, при котором ретроверсия таза существенно ограничивает экстензию тазобедренных суставов. После хирургического лечения (зад­ний инструментальный спондилодез сегментов L4-L5 и L4-L5-S1), несмотря на улучшение сагиттального центрирования позвоночника, в группе больных с поясничным остеохондрозом сохранились изменения двигательного контроля вследствие неустраненных миотонических реакций; у пациентов с дегенеративным поясничным спондилолистезом сформировались компенсаторные некорректные двигательные стратегии, изменяющие синхронность движений позвоночника и тазобедренных суставов.

Мета: дослідження попереково-тазового ритму у хворих із поперековим остеохондрозом і дегенеративним поперековим спондилолістезом до й після заднього інструментального спондилодезу. Методи: 1) клінічний — із оцінкою тестів активного контролю та електронною гоніометрією сагітальних рухів тулуба; 2) рентгенометричний — із визначанням поперекового лордозу LL і нахилу крижів SS. Результати. До операції у хворих обох груп спостерігалося зменшення амплітуди сагітальних рухів тулуба, екскурсії поперекових сегментів і кульшового суглоба. Зміна попереково-тазового ритму при згинанні в пацієнтів із поперековим остеохондрозом була пов’язана переважно з порушенням рухового контролю та міофіксацією тулуба (флексійні рухові патерни), при розгинанні у хворих обох груп — із хребтово-тазовим дисбалансом, при якому ретроверсія тазу суттєво обмежує екстензію кульшових суглобів. Після хірургічного лікування (задній інструментальний спондилодез сегментів L4-L5 і L4-L5-S1), незважаючи на покращення сагітального центрування хребта, у групі хворих із поперековим остеохондрозом залишилися зміни рухового контролю внаслідок неусунених міотонічних реакцій; у хворих із дегенеративним поперековим спондилолістезом сформувалися компенсаторні некоректні рухові стратегії, що змінюють синхронність рухів хребта й кульшових суглобів.

Objective: to study of the lumbar-pelvic rhythm in patients with lumbar osteochondrosis and degenerative lumbar spondylolisthesis before and after posterior instrumental spondylosyndesis. Methods: 1) clinical — with the assessment of the active control tests and electronic goniometry of the body sagittal movements; 2) roentgenometrical — with estimation of the lumbar lordosis LL and the sacral flexion SS. Results. Before surgery in both groups patients we observed a decrease of the amplitude of the body sagittal movements, as well as excursion of lumbar segments and the hip joint. Change in the lumbar-pelvic rhythm during flexion in patients with lumbar osteochondrosis was mainly due to motor control disorders and body myofixation (flexion movement patterns), during the extension in patients from both groups — to lumbopelvic imbalance, in which the pelvic retroversion significantly restricts hip joints extensions. After surgery (posterior instrumental spondylosyndesis of L4-L5 and L4-L5-S1 segements), despite improvement of the spine sagittal alignment, in group of patients with lumbar osteochondrosis there preserved motor control changes due to unrepaired myotonic reactions; in patients with lumbar degenerative spondylolisthesis compensatory incorrect motor strategy formed, they changed synchronous movements of the spine and hip joints.


Ключевые слова

пояснично-тазовый ритм, поясничный остеохондроз, дегенеративный поясничный спондилолистез, хирургическое лечение.

попереково-тазовий ритм, поперековий остеохондроз, дегенеративний поперековий спондилолістез, хірургічне лікування.

lumbar-pelvic rhythm, lumbar osteochondrosis, degenerative lumbar spondylolisthesis, surgical treatment.

Статья опубликована на с. 100-107

Введение

Активные движения позвоночника в сагиттальной плоскости — сгибание и разгибание — являются неотъемлемой частью повседневных бытовых и производственных нагрузок. В этих движениях участвуют все отделы позвоночника (шейный, грудной, поясничный), а также главные суставы нижних конечностей (тазобедренные, коленные, голеностопные). Одна из наиболее сложных составляющих движений туловища в сагиттальной плоскости — совокупные движения поясничных сегментов, таза и тазобедренных суставов, или пояснично-тазовый ритм.

Пояснично-тазовый ритм в фазе сгибания обеспечивается динамической передачей нагрузок от позвоночника к нижним конечностям через грудопоясничную фасцию (соединяет широчайшую мышцу спины с большими ягодичными мышцами) и крестцово-бугорную связку (соединяет таз и нижние конечности, являясь местом начала большой ягодичной мышцы и двуглавой мышцы бедра) [36] и последовательной активацией мышцы — выпрямителя позвоночника, большой ягодичной мышцы и двуглавой мышцы бедра [4, 28].

Вертеброгенные болевые синдромы сопровождаются снижением силы и выносливости мышцы — выпрямителя позвоночника [8] и большой ягодичной мышцы [11], что может нарушать последовательность их включения в локомоторные акты с изменением пояснично-тазовой динамики и уменьшением экскурсии сагиттальных движений [1, 10, 11, 16, 23, 29]. Последующая интраоперационная травма задних структур поясничных сегментов при хирургическом лечении дегенеративных заболеваний позвоночника (поясничный остеохондроз, поясничный спондилолистез, поясничный спинальный стеноз) вызывает локальный фиброз грудопоясничной фасции с нарушением ее вязкоэластических свойств, изменением порога связочно-мышечного рефлекса [26] и снижением рефлекторной мышечной активности [13], т.е. мышечной ингибицией, что может усугублять нарушение двигательного контроля сагиттальных движений позвоночника. Сопутствующая механическая фиксация нижнепоясничных и/или пояснично-крестцовых сегментов также может приводить к нарушению совокупных движений позвоночника, таза и тазобедренных суставов. Однако особенности пояснично-тазовой динамики в послеоперационном периоде у таких больных изучены мало. Исходя из этого, целью исследования стало изучение пояснично-тазового ритма у больных с поясничным остеохондрозом и дегенеративным поясничным спондилолистезом до и после заднего инструментального спондилодеза.

Материал и методы

Материалом исследования послужили протоколы клинико-рентгенологического обследования 42 пациентов с поясничным остеохондрозом в возрасте 20–40 лет (средний возраст 33,4 ± 4,8 года) — группа В и 10 больных с дегенеративным спондилолистезом L4 малой (1–2-й) степени в возрасте 46–65 лет (55,4 ± 7,8 года) — группа С. Все пациенты мужского пола обследовались до операции и через 3, 6 месяцев, 1 год и более после хирургического лечения со средним сроком наблюдения 1,2 ± 0,8 года (6 месяцев — 2 года). Всем больным по поводу нестабильности нижнепоясничных сегментов, и/или спондилоартроза, и/или стеноза позвоночного канала, и/или грыж поясничных межпозвонковых дисков был выполнен задний спондилодез сегментов L4-L5 (n = 9) и L4-L5-S1 (n = 43) с фиксацией транспедикулярными конструкциями на основе стержней в клинике вертебрологии ГУ «Институт патологии позвоночника и суставов им. проф. М.И. Ситенко НАМНУ».

Критерии включения в исследование: отсутствие двигательных расстройств с парезами и/или плегиями нижних конечностей. Критерии исключения из исследования — системные заболевания, деформирующий артроз суставов нижних конечностей, переломы позвонков и костей нижних конечностей, а также операции на позвоночнике и нижних конечностях в анамнезе.

Проводилось стандартное клиническое обследование с изучением ортопедического статуса и характера неврологических радикулярных расстройств.

Выполнялись тесты, оценивающие активный контроль движений в пояснично-тазовой области. Флексионные паттерны движения в норме предполагают сгибание тазобедренного сустава при активной стабилизации поясничного отдела позвоночника; нарушение двигательного контроля (положительный тест) проявляется воспроизведением сгибания в поясничных сегментах:

— тест «поднос официанта»: исходное положение (и.п.) — вертикальная поза, выполнятся сгибание тазобедренных суставов без движения (сгибания) в поясничном отделе позвоночника;

— тест разгибания коленного сустава сидя: и.п. — сидя с прямой спиной, выполняется разгибание коленных суставов без движения (сгибания) в поясничном отделе позвоночника;

— тест перемещения таза кзади: и.п. — коленно-локтевое с 90° сгибания в тазобедренных суставах, производится перемещение (раскачивание) таза назад с сохранением нейтрального положения поясничного отдела позвоночника.

Аналогично для экстензионных двигательных паттернов в норме ожидается разгибание тазобедренного сустава при стабилизированных поясничных сегментах; разгибание последних свидетельствует о позитивном тесте (нарушение двигательного контроля):

— тест наклона таза: и.п. — вертикальная поза, активный наклон таза назад, при этом поясничный отдел позвоночника сгибается (двигается вперед), грудной отдел позвоночника удерживается в нейтральном положении;

— тест перемещения таза кпереди: и.п. — коленно-локтевое с 90° сгибания в тазобедренных суставах, производится перемещение (раскачивание) таза вперед с сохранением нейтрального положения в поясничном отделе позвоночника;

— тест сгибания коленного сустава в положении лежа на животе — сохранение нейтрального положения поясничного отдела позвоночника и таза при активном сгибании коленного сустава не менее чем до 90° [32].

Наличие определенного паттерна движения (флексионный/экстензионный) регистрировалось при условии не менее двух соответствующих позитивных тестов.

На поясничных спондилограммах в боковой проекции в положении стоя измеряли величину поясничного лордоза LL и наклона крестца SS по методике J.R. Cobb [9] и G. Duval-Beaupere et al. [12] соответственно. Нормальными значениями считали: GLL = 61° ± 10°; SS = 48° ± 8° [12].

Измерение подвижности грудного, поясничного отделов позвоночника и тазобедренных суставов выполнялось с помощью электронного гониометра SpinalMouse (Idiag, Voletswil, Швейцария). Прибор располагали по средней линии позвоночника, начиная от остистого отростка С7 и заканчивая на вершине rimaani (примерно S3). Измерения проводились в двух позициях: 1) сгибание и 2) разгибание из положения стоя в удобной позе с максимально возможной амплитудой до появления умеренной боли. Движения выполнялись с произвольной скоростью, выбранной пациентом. Производили три серии измерений; для статистического анализа использовали медиану полученных значений.

Изучались следующие параметры, полученные в результате измерений и программной обработки SpinalMouse: 1) величина грудного изгиба (ГОП) от Th1-Th2 до Th11-Th12; 2) величина поясничного изгиба (ПОП) от Th12-L1 до L5-S1; 3) величина отношения угла наклона крестца к величине экскурсии тазобедренного сустава (Кр/ТБС).

При статистических исследованиях определяли медиану с величиной стандартного отклонения, t-критерий по методу Стьюдента с уровнем значимости р < 0,05; проводили корреляционный анализ по Пирсону.

Биомеханические параметры пояснично-тазового ритма в норме

Исследованиями последних лет доказано, что при сгибании туловища с прямыми коленными суставами из положения стоя в удобной позе примерно первые 50–60° движения происходят за счет флексии поясничных сегментов, дальнейший наклон туловища вперед обеспечивает передняя ротация таза и сгибание тазобедренных суставов [17, 22, 24, 38]. В более ранних работах ряд авторов отмечал синхронное начало движений в поясничном отделе позвоночника и тазобедренных суставах при сгибании [3, 22, 28] с доминированием движения таза при экстремальных углах сгибания [14].

Экскурсия поясничного отдела позвоночника при сгибании зависит от растяжимости мышцы — выпрямителя позвоночника, грудопоясничной фасции, задних связок позвоночника, а общая амплитуда наклона туловища кпереди — и от степени растяжения большой ягодичной мышцы и мышц задней поверхности бедра. В то же время укорочение мышц задней поверхности бедра, ограничивая подвижность тазобедренных суставов, не приводит к компенсаторной гиперфлексии поясничных сегментов [18], т.е. не влияет на пояснично-тазовый ритм.

Пояснично-тазовая динамика определяется характером нейромышечных стратегий и механическими свойствами мягких тканей пояснично-тазовой области. В начальные фазы сгибания мышца — выпрямитель позвоночника совершает эксцентрическую работу, при которой сокращение мышцы связано с удлинением ее волокон, что позволяет контролировать возвращение сегмента в исходное положение.

В точке предельного сгибания поясничных сегментов достигается та пороговая величина натяжения их пассивных стабилизаторов (связки, фасция, межпозвонковые диски) [37], при которой механорецепторы позвоночника рефлекторно ингибируют сокращение мышцы — выпрямителя позвоночника [5, 6, 13, 26, 31] с развитием феномена мышечной релаксации (миоэлектрического молчания) [1, 4, 8, 10, 11, 13, 21, 26, 29]. Другими словами, ключевую роль в сенсорномоторном ответе позвоночника играет поведение его пассивных вязкоэластических структур, которые путем сенсорной афферентной связи регулируют локальное мышечное сокращение и стабильность поясничных сегментов.

Феномен релаксации мышцы — выпрямителя позвоночника при сгибании отражает распределение нагрузки при взаимодействии активного и пассивного компонентов пояснично-тазовой стабильности [15]. Таким образом, «выключение» электрической активности мышцы — выпрямителя позвоночника происходит при условии уравновешивания флексионных вращательных моментов гравитационных сил и разгибательных вращательных моментов натянутых задних элементов позвоночных сегментов [15], причем мышца — выпрямитель позвоночника продолжает генерировать силу путем пассивного растяжения, так как последнее значительно превышает длину покоя миофибрилл в флексионной позе [21, 25].

Конечные фазы сгибания обеспечивает эксцентрическое сокращение ягодичных мышц и мышц задней поверхности бедра, позволяя тазу вращаться вокруг бедер [30].

Разгибатели позвоночника и бедра связаны при сгибании туловища анатомически и функционально [8, 11], стабилизируя пояснично-тазовую область и корригируя пояснично-тазовую динамику [4, 20, 22]. Так, увеличение натяжения мышц — разгибателей тазобедренных суставов ограничивает переднюю ротацию таза в конечную фазу сгибания и увеличивает напряжение пассивных пояснично-тазовых стабилизаторов — грудопоясничной фасции и крестцово-бугорной связки [36]. Двуглавая мышца бедра и большая ягодичная мышца ужесточают крестцово-подвздошные сочленения за счет массивного прикрепления к крестцово-бугорной связке [35].

При циклическом движении «сгибание из вертикального положения/разгибание в исходное вертикальное положение» движение тазобедренных суставов предшествует перемещению позвоночных сегментов, отражая реверсивный пояснично-тазовый ритм [19].

Амплитуда разгибания поясничного отдела позвоночника из положения стоя составляет около 30–45° и происходит при растяжении поясничных сгибателей, передней продольной связки, сокращении мышцы — выпрямителя позвоночника. Ограничивают разгибание аппозиция фасеток дугоотростчатых суставов и остистых отростков. Наклон туловища назад свыше 30–35° расценивается как переразгибание.

В сагиттальных движениях туловища помимо поясничных участвуют и грудные сегменты, причем амплитуда наклона поясничного отдела позвоночника лишь при сгибании больше, чем у грудного. Экскурсия остальных движений в этих отделах позвоночного столба примерно одинаковая.

Результаты и их обсуждение

В группе В (больные с остеохондрозом позвоночника) до операции амплитуда сгибания и поясничных, и грудных сегментов была статистически значимо ниже нормы (р < 0,001). Идентичность рентгенометрической величины поясничного лордоза LL (15,31° ± 1,83°) в нейтральной позе и величины объема сгибания поясничного отдела позвоночника при электронной гониометрии (15,31° ± 2,72°) в сочетании с незначительным движением грудных сегментов (10,97° ± 1,36°) свидетельствуют о миофиксации туловища вследствие анталгических миотонических реакций (рис. 1).

Вклад тазобедренных суставов в сгибание относительно невелик (табл. 1, рис. 2а). (Показатель Кр/ТБС отражает степень участия тазового компонента в сагиттальных движениях позвоночника. Однако в нашем исследовании изменение инклинации крестца незначительно в связи с небольшой экскурсией сгибания/разгибания поясничного отдела позвоночника, и, следовательно, отношение Кр/ТБС можно рассматривать как показатель подвижности тазобедренных суставов: чем больше величина Кр/ТБС, тем меньше экскурсия тазобедренных суставов.)

У больных с дегенеративным поясничным спондилолистезом (группа С) при сгибании отмечена несколько иная пояснично-тазовая динамика. Вклад в движение грудного, поясничного отделов позвоночника, а также тазобедренных суставов сопоставим, хотя экскурсия поясничных сегментов меньше (8,00° ± 5,56°), чем в группе В (табл. 1, рис. 3а).

Разгибание туловища в обеих группах больных до операции происходило преимущественно в грудном отделе позвоночника, экскурсия которого достигает показателей нормы. Движения поясничных сегментов незначительны, в тазобедренных суставах практически отсутствовали (табл. 1, рис. 2б, 3б).

Результаты тестов двигательного контроля сагиттальных движений в пояснично-тазовой области до операции выявили преобладание флексионных паттернов движения у пациентов обеих групп, более выраженное при остеохондрозе позвоночника.

Данные корреляционного анализа подтвердили различное взаимодействие позвоночного и тазового компонентов пояснично-тазового ритма в группах пациентов В и С. У больных поясничным остеохондрозом (группа В) при сгибании выявлена сильная обратная корреляционная связь между подвижностью поясничного отдела позвоночника и экскурсией тазобедренных суставов (коэффициент корреляции k = –0,78; p < 0,001), то есть с увеличением флексии поясничных сегментов уменьшается экскурсия тазобедренных суставов. Эти факты в сочетании с результатами тестов двигательного контроля свидетельствуют о нарушении пояснично-тазового ритма вследствие изменения нормальных флексионных двигательных паттернов. В такой ситуации регистрируется гиперактивность мышцы — выпрямителя позвоночника и ингибиция большой ягодичной мышцы в конечной фазе сгибания [7] и может проявляться неоднородный синергизм мышц — локальных сгибателей и разгибателей позвоночника [2] при движениях.

В группе пациентов с дегенеративным поясничным спондилолистезом при сгибании все компоненты пояснично-тазовой динамики коррелировали между собой, причем между параметрами ПОП и Кр/ТБС, а также ПОП и ГОП прослеживалась сильная прямая связь (k = 0,71 и k = 0,67 соответственно; p < 0,001). Примечательно, что при сгибании движения поясничных сегментов и тазобедренных суставов зависели от позиции таза (k = 0,79 и k = 0,68 соответственно; p < 0,001) и, в меньшей степени, от глубины поясничного лордоза (k = 0,48 и k = 0,45 соответственно; p < 0,05).

При разгибании в обеих группах пациентов значимых корреляционных связей между исследуемыми показателями не наблюдалось.

Таким образом, до операции у больных остеохондрозом позвоночника отмечалась миофиксация туловища с превалированием флексионных паттернов движения. У пациентов с поясничным дегенеративным спондилолистезом наблюдалось существенное уменьшение амплитуды сгибания всего туловища, а также экскурсии грудного и поясничного отделов позвоночника. Так как диапазон сгибания соответствовал ранней фазе движения (0–30°), то, с учетом параметра Кр/ТБС, можно утверждать, что у таких больных при наклоне туловища вперед поясничный отдел позвоночника и тазобедренные суставы двигались синхронно. Разгибание туловища у больных обеих групп происходило преимущественно за счет движения грудных сегментов. Последнее обстоятельство может быть связано с тем, что у больных с дегенеративным уплощением сагиттального контура пояснично-крестцового отдела позвоночника (уменьшение глубины поясничного лордоза (15,31° ± 1,83° в группе В и 21,43° ± 3,36° в группе С) и вертикализация крестца (23,02° ± 2,16° и 30,29° ± 2,48° соответственно)) формируется компенсаторная ретроверсия таза с увеличением горизонтального наклона таза и задней ротацией таза вокруг головок бедер, как при экстензии тазобедренных суставов [33]. Такая вертикальная поза резко ограничивает либо исключает переразгибание тазобедренных суставов при наклоне туловища назад.

В послеоперационном периоде в обеих группах (В и С) отмечено статистически достоверное увеличение глубины поясничного лордоза (p < 0,05) и статистически недостоверное уменьшение степени вертикализации крестца, хотя и после операции величины GLL и SS в каждой из групп больных оставались ниже нормы (табл. 1).

Значимых изменений экскурсии компонентов пояснично-тазового ритма при сагиттальных движениях туловища в обеих группах пациентов не отмечено. Отсутствие достоверных изменений амплитуды движений поясничного отдела позвоночника после инструментального спондилодеза и компенсаторное увеличение подвижности грудных сегментов в отдаленном послеоперационном периоде были ожидаемыми. Однако предполагаемого компенсаторного увеличения экскурсии тазобедренных суставов при сгибании туловища не наблюдалось, а у больных с дегенеративным поясничным спондилолистезом движения тазобедренных суставов даже уменьшились по сравнению с дооперационными (табл. 1, рис. 2б, 3б).

У пациентов с поясничным остеохондрозом при сгибании на всех этапах послеоперационного периода выявлялись флексионные двигательные паттерны и обратная корреляционная связь между движениями в поясничном отделе позвоночника и тазобедренных суставах c сохранением миофиксации пояснично-тазовой области и нарушения пояснично-тазового ритма. Постепенное усиление значимости этой корреляционной связи к отдаленному послеоперационному периоду (k = –0,48; p < 0,05 через 3 мес., k = –0,42; p < 0,05 через 6 мес. и k = –0,67; p < 0,01 через 12 мес. после операции), по-видимому, связано с увеличением уровня физической активности больных, так как повышение нагрузки вызывает стойкое сохранение или даже усиление мышечного напряжения.

В группе С (дегенеративный поясничный спондилолистез) при сгибании на всех этапах послеоперационного периода отсутствие корреляций между движениями поясничного отдела позвоночника и тазобедренных суставов сочеталось с обратной сильной корреляционной связью между экскурсией грудных сегментов и тазобедренных суставов (k = –0,6; p < 0,01 через 3 мес., k = –0,65; p < 0,01 через 6 мес. и k = –0,76; p < 0,001 через 12 мес. после операции), а также, в отдаленном послеоперационном периоде, между движением грудных и поясничных сегментов (k = –0,67; p < 0,01). Эти результаты могут указывать на развитие некорректных двигательных стратегий при сгибании туловища в условиях измененного позвоночно-тазового баланса, которые изменяют синхронность движений позвоночника и тазобедренных суставов, возможно, уменьшая вращательный момент разгибателей и нагрузки на поясничный отдел позвоночника.

Изменение двигательных паттернов вследствие уменьшения амплитуды сгибания туловища [34], поясничных сегментов, изменения отношения «поясничный отдел позвоночника — тазобедренные суставы» [19] может быть следствием нарушения нейромышечного контроля [5, 16] или страха ожидания боли [27, 29]. В любом случае изменение двигательных стратегий связано с изменением взаимодействия мышц пояснично-тазовой области. Неадекватная активация мышцы — выпрямителя позвоночника или мышц — разгибателей тазобедренного сустава при сгибании изменяет начало феномена миоэлектрического молчания мышцы — выпрямителя позвоночника и, соответственно, нарушает пояснично-тазовый ритм [3–6, 8, 10, 11]. В то же время изменение активации обеих мышечных групп (разгибатели позвоночника и разгибатели тазобедренного сустава) при сгибании вследствие их утомления может не сопровождаться существенным нарушением пояснично-тазовой динамики [8, 11]. При разгибании, наоборот, регистрируется преждевременная активность мышцы — выпрямителя позвоночника [1], что рассматривается как стратегия доминирующего позвоночника [3].

Биомеханическим следствием нарушений пояснично-тазового ритма является изменение механизма пояснично-тазовой стабильности с увеличением нагрузки на ее активный компонент с неизбежным развитием мышечного утомления и пролонгированием болевого синдрома.

Выводы

1. У больных поясничным остеохондрозом и дегенеративным поясничным спондилолистезом до операции выявлены нарушения пояснично-тазового ритма, связанные с изменением двигательного контроля и сагиттального контура пояснично-крестцового отдела позвоночника.

2. В послеоперационном периоде, несмотря на улучшение сагиттального центрирования позвоночника после заднего инструментального спондилодеза сегментов L4-L5 и L4-L5-S1, сохранились изменения двигательного контроля вследствие неустраненных миотонических реакций мышц пояснично-тазовой области и развития компенсаторных некорректных двигательных стратегий.


Список литературы

1.   Altered muscle recruitment during extension from trunk flexion in low back pain developers / E. Nelson-Wong, B. Alex, D. Csepe [et al.] // Clinical Biomechanics. — 2012. — Vol. 27. — P. 994-998.

2.   A model of movement dysfunction provides a classification system guiding diagnosis and therapeutic care in spinal pain and related musculoskel et al. syndromes: A paradigm shift. Part 2 / J. Key, A. Clift, F. Condie et al. // J. Bodywork and Mov. Ther. — 2008. — Vol. 12. — P. 105-120.

3.   Analysis of lumbar spine and hip motion during forward bending in subjects with and without a history of low back pain / M.A. Esola, P.W. McClure, G.K. Fitzgerald, S. Siegler // Spine. — 1996. — Vol. 21. — P. 71-78.

4.   Back and hip extensor activities during trunk flexion/extension: effects of low back pain and rehabilitation / V. Leinonen, M. Kankaanpaa, O. Airaksinen, O. Hanninen // Arch. Phys. Med. Rehabil. — 2000. — Vol. 81. — P. 32-37.

5.   Biomechanics and electromyography of a common idiopathic low back disorder / M. Solomonow, S. Hatipkarasulu, B.H. Zhou [et al.] // Spine. — 2003. — Vol. 28. — P. 1235-1248.

6.   Biomechanics of increased exposure to lumbar injury caused by cyclic loading: part 1. Loss of reflexive muscular stabilization / M. Solomonow, B.H. Zhou, R.V. Baratta [et al.] // Spine. — 1999. — Vol. 24. — P. 2426-2434.

7.   Bullock-Saxton J. Reflex activation of glutealmuscles in walking. An approach to restoration ofmuscle function for patientswith low-back pain / J. Bullock-Saxton, V. Janda, M. Bullock // Spine. — 1993. — Vol. 18. — P. 704-708.

8.   Changes in the flexion relaxation response induced by lumbar muscle fatigue / M. Descarreaux, D. Lafond, R. Jeffrey-Gauthier [et al.] // BMC Musculoskel et Disord. — 2008. — Vol. 9. — 10 p.

9.   Cobb J.R. Outline for the study of scoliosis / J.R. Cobb // Instruct. course lectures the Am. Acad. of orthop. surg. — 1948. — Vol. 5. — P. 261-275.

10.       Colloca C.J. The biomechanical and clinical significance of the lumbar erector spinae flexion-ralaxation phenomen: a review of literature / C.J. Colloca, R.N. Hinrichs// J. Manipul. Physiol. Ther. — 2005. — Vol. 28, № 8. — P. 623-631.

11.       Descarreaux M. Changes in the flexion — relaxation response induced by hip extensor and erector spinae muscle fatigue / M. Descarreaux, D. Lafond, V. Cantin // BMC Musculoskeletal Disorders. — 2010. — Vol. 11. — P. 112. doi:10.1186/1471-2474-11-112.

12.       Duval-Beaupere G. A barycentremetric study of the sagittal shape of the spine and pelvis / G. Duval-Beaupere, C. Schmidt, P.H. Cosson // Ann. Biomech. Eng. — 1992. — Vol. 20. — P. 451-462.

13.       Flexion-relaxation response to static lumbar flexion in males and females / M. Solomonow, R.V. Baratta, A. Banks [et al.] // Clin. Biomech. — 2003. — Vol. 18. — P. 273-279.

14.       Granata K.P. Lumbar-pelvic coordination is influenced by lifting task parameters / K.P. Granata, A.H. Sanford // Spine. — 2000. —Vol. 25. — P. 1413-1418.

15.       Gupta A. Analyses of myoelectrical silence of erectors spinae // J. Biomech. — 2001. — Vol. 34. — P. 491-496.

16.       Hodges P.W. Pain and motor control of the lumbopelvic region:effect and possible mechanisms / P.W. Hodges, G.L. Moseley // J. Electromyogr. Kines. — 2003. — Vol. 13. — P. 361-370.

17.       Hip and lumbar continuous motion characteristics during flexion and return in young healthy males / P. Pal, S. Milosavljevic, G. Sole, G. Johnson // Eur. Spine J. — 2007. — Vol. 16. — P.741-747.

18.       Johnson E.N. Effect of hamstring flexibility on hip and lumbar spine joint excursions during forward-reaching tasks in participants with and without low back pain / E.N. Johnson, J.S. Thomas // Arch. Phys. Med. Rehab. — 2010. — Vol. 91. — P. 1140-1142.

19.       Kinematic analysis of lumbar and hip motion while rising from a forward, flexed position in patients with and without a history of low back pain / P.W. McClure, M. Esola, R. Schreier, S. Siegler // Spine. — 1997. — Vol. 22. — P. 552-558.

20.       Kinematic and temporal interactions of the lumbar spine and hip during trunk extension in healthy male subjects / S. Milosavljevic, P. Pal, D. Bain, G. Johnson // Eur. Spine J. — 2008. — Vol. 17. — P. 122-128.

21.       Kippers V. Posture related to myoelectric silence of erector spinae during trunk flexion / V. Kippers, A.W. Parker // Spine. — 1984. — Vol. 9. — P. 740-745.

22.       Lee R.Y. Relationship between the movements of the lumbar spine and hip / R.Y. Lee, T.K. Wong // Hum. Mov. Sci. — 2002. — Vol. 21. — P. 481-494.

23.       Leinonen V. Neuromuscular control in lumbar disorders // J. Sports Sci. Med. — 2004. — Suppl. 4. — P. 1-31.

24.       Li Y. The effect of hamstring muscle stretching on standing posture and on lumbar and hip motions during forward bending / Y. Li, P.W. McClure, N. Pratt // Phys. Ther. — 1996. — Vol. 76. — P. 836-845; discussion 845-839.

25.       McGill S.M. Transfer of loads between lumbar tissues during the flexion-relaxation phenomenon / S.M. McGill, V. Kippers // Spine. — 1994. — Vol. 19. — P. 2190-2196.

26.       Muscular dysfunction elicited by creep of lumbar viscoelastic tissue / M. Solomonow, R.V. Baratta, B.H. Zhou [et al.] // J. Electromyogr. Kinesiol. — 2003. — Vol. 13. — P. 381-396.

27.       O’Shaughnessy J. Changes in flexion-relaxation phenomenon and lumbo-pelvic kinematics following lumbar disc replacement surgery / J. O’Shaughnessy, J.-F. Roy, M. Descarreaux // J. NeuroEngineer. Rehab. — 2013. — Vol. 10. — P. 72.

28.       Paquet N. Hip-spine movement interaction and muscle activation patterns during sagittal trunk movements in low back pain patients / N. Paquet, F. Malouin, C.L. Richards // Spine. — 1994. — Vol. 19. — P. 596-603.

29.       Porter J.L., Wilkinson A. Lumbar-hip flexion motion. A comparative study between asymptomatic and chronic low back pain in 18- to 36-year-old men / J.L. Porter, A. Wilkinson // Spine. — 1997. — Vol. 22. — P. 1508-1513; discussion 1513-1504.

30.       Quantifying the lumbar flexion-relaxation phenomenon: theory, normative data, and clinical applications / R. Neblett, T.G. Mayer, R.J. Gatchel [et al.] // Spine (Phila Pa 1976). — 2003. — Vol. 28. — P. 1435-1446.

31.       Quantitative studies of the flexion-relaxation phenomenon in the back muscles / A.B. Schultz, K. Haderspeck-Grib, G. Sinkora, D.N. Warwick // J. Orthop. Res. — 1985. — Vol. 3. — P. 189-197.

32.       Reliability of movement control tests in the lumbar spine / H. Luomajoki, J. Kool, E.D. De Bruin, O. Airaksinen // BMC Musculoskel et. Disord. — 2007. — Vol. 8. — P. 90. doi:10.1186/1471-2474-8-90.

33.       Roussouly P. Sagittal parameters of the spine: biomechanical approach / P. Roussouly, J.L. Pinheiro-Franco // Eur. Spine J. — 2011. — Vol. 20, № 5. — P. S578-S585.

34.       Savic M. Is there a link between spine and hip mobility? // Exercise and quality of life / M. Savic, N. Sarabon // Exerc. quality life. — 2012. — Vol. 4. — P. 1-5.

35.       Stabilization of the sacroiliac joint in vivo: verification of muscular contribution to force closure of the pelvis / J.P. van Wingerden, A. Vleeming, H.M. Buyruk, K. Raissadat // Eur. Spine J. — 2004. — Vol. 13. — P. 199-205.

36. The posterior layer of the thoracolumbar fascia. Its function in load transfer from spine to legs / A. Vleeming, A.L. Pool-Goudzwaard, R. Stoeckart [et al.] // Spine (Phila Pa 1976). — 1995. — Vol. 20. — P. 753-758.

37.       The relationship between flexibility and EMG activity pattern of the erector spinae muscles during trunk flexion-extension / F. Hashemirad, S. Talebian, B. Hatef, A.H. Kahlaee // J. Electromyogr. Kinesiol. — 2009. — Vol. 19. — P. 746-753.

38.       Thomas J.S. Coordination and timing of spine and hip joints during full body reaching tasks / J.S. Thomas, G.E. Gibson // Hum. Mov. Sci. — 2007. — Vol. 26.— P. 124-140.


Вернуться к номеру